Читать книгу - "Виктор Тихонов творец "Красной машины". КГБ играет в хоккей - Федор Раззаков"

— Вы, Виктор Васильевич, окончательно утвердились в том, что Малова надо отчислять? Или у вас есть какие-то сомнения?

— Никаких сомнений у меня нет, Альфонс Францевич, — голосом, полным решимости ответил Тихонов. — Вопрос стоит ребром: либо Малов покидает команду, либо я.

После этих слов в кабинете повисла напряженная пауза, когда начальнику команды надо было вынести окончательный вердикт. И он его вынес:

— Хорошо, я подпишу ваше заявление об отчислении Малова.

28 июня 1977 года, вторник, Сочи, Кудепста, Краснодарский край

Вспоминая теперь те события, Тихонов ловил себя на мысли, что Малов и Петров все-таки разные величины. Однако это не означало, что последнему можно было разрешить вести себя как отдельное государство. Поэтому на следующий день Тихонов провел собрание в команде, где высказался начистоту:

— Когда я принимал приглашение возглавить ЦСКА, я и в мыслях не мог себе представить, до чего у вас расшатана дисциплина. Ведь вы же первый клуб страны, базовая команда сборной. Да еще к тому же подразделение Министерства обороны! Где же ваша офицерская честь, в конце концов? Может быть, потому что многие из вас забыли о ней, наша сборная в течение двух последних сезонов терпит поражения на мировых первенствах. Здесь, в ЦСКА, я впервые столкнулся с тем, что существуют как бы две команды — условно говоря, блатных и «пахарей». Среди последних в основном молодежь, а среди первых — целый ряд ветеранов клуба, которые, видимо, возомнили себя незаменимыми и поэтому позволяют себе работать спустя рукава. Но я хочу предупредить этих игроков — они заблуждаются, если думают, что я буду терпеть такое прохладное отношение к работе. Вы думаете, что если меня назначили руководить ЦСКА и первой сборной страны, то вся ответственность за результат лежит только на мне? Нет, уважаемые — отвечать будем все вместе. Уже через два с половиной месяца нас ждет ответственный турнир — первый розыгрыш приза газеты «Руде право». Он будет проходить в столице Чехословакии Праге — городе, который будет принимать в будущем году чемпионат мира и Европы. Если мы проиграем оба этих турнира, я вас уверяю, голова с плеч слетит не только у меня, но и у многих из тех, кто сейчас сидит в этом зале. И теперь представьте себе, каким будет отношение к вам, заслуженные ветераны спорта, у людей, ваших болельщиков, если вы, так здорово начав когда-то свою карьеру, покроете свою голову позором, проиграв подряд три мировых первенства подряд. Представили? А теперь представьте себе, что смыть этот позор суждено будет уже не нам, а совсем другим людям — тем, кто придет нам на смену. Разве каждый из нас этого хочет?

После этого собрания ситуация в команде заметно улучшилась — видимо, слова, произнесенные Тихоновым, произвели нужное впечатление на тех игроков, кто лелеял надежду на то, что при новом тренере с ними будут «нянькаться», как и при Локтеве. Правда, тут в санаторий «Кудепста» на отдых приехал Анатолий Тарасов — бывший старший тренер ЦСКА, которого в команде ласково звали Ваней. Он в 1974 году ушел с этого поста и был поставлен руководить футбольным ЦСКА. Но лавров на этом поприще не снискал — клуб при нем занял всего лишь 13-е место в сезоне-75. Но авторитет Тарасова среди хоккеистов после этого нисколько не упал — среди них он по-прежнему считался патриархом. Поэтому в один из дней, воспользовавшись отсутствием на базе Тихонова, несколько ветеранов команды, прихватив с собой и Бориса Александрова, который тоже числился в оппозиции к новому тренеру, отправились к Тарасову за советом.

В момент прихода гостей тренер сидел в плетеном кресле и читал газету «Советский спорт». Увидев «ходоков», он расплылся в счастливой улыбке, поскольку эти люди олицетворяли для него его лучшие годы в тренерской карьере — с ними он долгие годы выигрывал чемпионаты СССР, мировые турниры и Олимпийские игры. Гости расселись в такие же плетеные кресла вокруг своего учителя и стали делиться впечатлениями о тренерских методиках Тихонова. Естественно, в уничижительном ключе. Тарасов внимательно слушал своих учеников, а когда один из них стал в открытую поносить Тихонова, не сдержался:

— А ты помнишь, Владимир, как ты и меня склонял в таком же тоне и в таких же выражениях в самом начале своей карьеры. Дескать, Тарасов никого не жалеет, хамит и ведет себя как безжалостный диктатор.

— Когда это я такое говорил? — удивился хоккеист.

— Говорил, говорил, — отмахнулся Тарасов. — Мне докладывали мои «глаза и уши» в команде.

— И все же, Анатолий Владимирович, вы — это другое дело, — вступил в разговор еще один хоккеист. — Вы нас гоняли по-черному, но мы, хоть и роптали на вас, но в то же время ощущали и ваше высокое положение в хоккее. А Тихонов что из себя представляет, чем он прославился, чтобы терпеть его закидоны? Тем, что вывел провинциальное рижское «Динамо» на четвертое место? Он нас угробит своей «физикой», потом его снимут, а мы так и останемся при своих болячках.

— Неужели только этим он вам не угодил? — поинтересовался патриарх.

— Не только — он и как человек нам не нравится, — откликнулся на этот вопрос еще один из «ходоков». — Вы иной раз могли оскорбить кого-то, но спустя минуту по его же адресу и доброе слово сказать. И все обиды на вас сразу забывались. А Тихонов настоящий сухарь — почти ни улыбается, и слова доброго от него не дождешься. Может, посоветуете к кому нам обратиться, чтобы его убрали из команды?

Тарасов ответил не сразу. Он сложил газету, все это время лежавшую раскрытой на его коленях и бросил ее на столик, стоявший по правую руку от него. И только потом ответил:

— Гиблое это дело, ребятки мои. Тихонова вам назначили с самого верха. С того самого, решения которого никем не оспариваются. Был бы сейчас жив наш бывший министр обороны Андрей Антонович Гречко, этого назначения бы не произошло. Но его уже больше года как нет. Поэтому вами сейчас управляет динамовец. И ведет он себя соответствующим образом — ему карт-бланш выдан на то, чтобы согнуть в дугу каждого, кто будет ему перечить. Хотя цель-то у него благородная — победить на чемпионате мира в Праге. А это дело государственной важности.

— А если мы все взбунтуемся, неужели и тогда на самом верху нас не послушают? — задал вопрос тот самый Владимир, который когда-то выступал с критикой Тарасова.

— А вы помните, что было ровно год назад в футбольном клубе киевского «Динамо»? — снова обратил свой взор на хоккеиста патриарх. — Там ведь тоже вся команда взбунтовалась против своих тренеров, а что вышло? Сняли только помощника Лобановского, а его самого оставили, футболистов приструнили. Потому что системе ближе начальник, а не подчиненный. А вы еще к тому же все военнообязанные — офицеры Советской Армии. Знаете, что бывает с теми, кто в армии бунтует?

Эта речь Тарасова произвела на всех присутствующих гнетущее впечатление. После нее стало окончательно ясно, что и патриарх, их последняя надежда, им ничем помочь не может. Поэтому гости предпочли поскорее проститься и отбыть восвояси.

Когда они поднимались со своих мест, Тарасов взял за локоть Бориса Александрова и попросил его на пару минут задержаться. А когда все игроки отошли на приличное расстояние, Тарасов спросил: