Читать книгу - "Лексика русской разведки. История разведки в терминах - Михаил Алексеев"

В ходе военных реформ 1860–1870-х годов в русской армии была воссоздана единая централизованная структура разведки. Генеральный штаб к началу 60-х годов представлял собой орган военного управления и командования, включавший Военное министерство (как центральное управление) и войсковое управление — от штабов отдельных бригад, дивизий и корпусов до штабов военных округов впоследствии. О Генеральном штабе было указано в «Своде военных постановлений 1859 года»: во-первых, он является вспомогательным органом, начиная от начальника дивизии и выше «по всем отраслям управления войсками»; во-вторых, он необходим «для занятий военно-научными работами, нужными для подготовки к войне и для самой войны»; в-третьих, — для заведования в Военном министерстве такими отраслями делопроизводства, которые по своему характеру требовали «особой подготовки или вообще высшего военного образования»^[686]. Для выполнения этих задач в Военном министерстве, в войсках и за рубежом предусматривались штатные должности, замещаемые офицерами Генерального штаба.

27 сентября (9 октября) 1863 г. император Александр II «высочайше соизволил утвердить в виде опыта на два года Положение и Штаты Главного Управления Генерального штаба» как центрального органа управления в составе военного министерства^[687]. Департамент Генерального штаба и Военно-топографическое депо были объединены и получили название Главного управления Генерального штаба (ГУГШ). Странное объединение: с 1836 г. Военно-топографическое депо уже входило в состав департамента Генерального штаба. С этой даты в России, несмотря на все последующие организационные преобразования и даже смену общественно-политического строя, существуют на постоянной основе специальные центральные органы военной разведки. Согласно «Положению» были образованы два органа, на которые возлагались разведывательные функции: 3-е (Военно-ученое) и 2-е (Азиатское) отделения Главного управления Генерального штаба.

В функции Военно-ученого отделения, ведавшего главным образом разведкой в европейских государствах, входило «собирание верных и подробных сведений о военных силах и способах России и иностранных государств», «переписка с нашими заграничными военными агентами», «составление соображений по военно-статистическим работам и военно-ученым экспедициям, а также смет и инструкций для экспедиций и вся вообще по сим последним переписка»^[688].

На Азиатское отделение возлагалось «соображение и составление военно-статистических сведений о наших пограничных с Азиею областях и о прилежащих к ним Азиатских владениях», «военно-дипломатические сношения с соседними с Россиею Азиатскими владениями», «переписка по снаряжению военно-ученых и других экспедиций в вышеупомянутые страны».

Создание Азиатского отделения, подразделения не по отраслевому, а по географическому признаку, явилось показателем резко возросшего интереса, связанного с «восточным» направлением внешней политики Российской империи и усилением роли Военного министерства в решении внешнеполитических вопросов. С целью решения этих задач за четыре года до описываемых событий, в 1859 г., в Департаменте Генерального штаба было создано временное отделение по делам Кавказской армии, отдельных Оренбургского и Сибирского корпусов и войск, расположенных в Восточной Сибири.

Помимо изучения иностранных вооруженных сил и вероятных театров войны на военную разведку возлагались задачи сбора политической и экономической информации, если она касалась военного потенциала иностранного государства или была связана с угрозой национальной безопасности России.

По штату, введенному «Положением» исключительно «в виде опыта на два года», Военно-ученое отделение ГУГШ имело четырнадцать, а Азиатское восемь должностей. Добывающие и обрабатывающие функции специальных центральных органов военной разведки в документе не были ни выделены, ни организационно закреплены.

Специальные центральные органы военной разведки в армии были первоначально сформированы в качестве эксперимента на короткий срок, однако принятая структура оказалась достаточно эффективной и жизнестойкой, что в дальнейшем предопределило ее сохранение уже на постоянной основе без коренных изменений.

К зарубежным силам обоих отделений Главного управления Генерального штаба относились военные агенты при российских представительствах за границей, а также лица из состава военно-ученых экспедиций, направлявшихся для сбора военно-статистических сведений в приграничные районы России и прилегающие к ним территории иностранных государств. Вне поля зрения авторов «Положения» остался один, уже существующий компонент военной зарубежной разведки — отдельные офицеры (чаще всего Генерального штаба), командируемые под разными предлогами за границу с разведывательными целями.

Создание на постоянной основе центральных органов военной агентурной разведки в русской армии с подчиненными им зарубежными силами и средствами впервые позволило военному ведомству самостоятельно организовывать и непрерывно вести разведку в иностранных государствах как в мирное, так и в военное время. Таким образом завершилось выделение военной разведки, включая зарубежную агентурную разведку, в особый вид деятельности вооруженных сил.

С этого момента Министерство иностранных дел, как преемник Коллегии Иностранных дел и Посольского приказа, перестало быть основным в России организатором сбора разведывательной информации военного характера за границей, но не перестало участвовать в добывании ее, в том числе и в интересах военного ведомства. Правда, теперь этот процесс организовывался не централизованно, как ранее, а зависел во многом от частной инициативы дипломатических сотрудников на местах^[689].

С 1865 года зарубежные силы агентурной разведки армии были представлены главным образом военными агентами, которые состояли при миссиях России «в следующих столицах: в Париже — флигель-адъютант полковник князь Витгенштейн, в Вене — генерал-майор барон <Ф.Ф.> Торнау, в Берлине — генерал-адъютант граф <Н.В.> Адлерберг 3-й, во Флоренции — Генерального штаба генерал-майор <В.Г.> Гасфорт, в Лондоне — кавалергардского полка полковник <Н.А.> Новицкий, в Константинополе — гвардейской артиллерии полковник <В.А.> Франкини»^[690].