Читать книгу - "Записки из чемодана. Тайные дневники первого председателя КГБ, найденные через 25 лет после его смерти - Иван Серов"

Около часа ночи, когда я уже спал, меня разбудил звонок Поскребышева, который затем соединил меня со Сталиным^[249].

Сталин сказал, чтобы я немедленно вылетал в Люблин, где находится Булганин, уполномоченный Ставки при ПКHO (Польский Комитет Национального Освобождения), который донёс в Ставку Верховного Главнокомандования, что Люблин окружен «аковцами»; что с часу на час он ждёт, что они могут занять город; что туда мы послали стрелковую дивизию на усиление, поэтому мне необходимо немедленно вылететь и вместе с ним принять соответствующие меры безопасности в отношении членов Польского комитета национального освобождения, в составе которого были товарищи Берут, Ванда Василевская, Берлинг, Гомулка*, Осубка-Моравский и другие^[250].

Я попросил разрешения вылететь рано утром, так как ночью могут сбить свои же зенитные орудия, имеющиеся по трассе полёта Плоешти-Львов. Сталин согласился. В конце разговора Сталин сказал, что Булганин там меня будет ждать утром на люблинском аэродроме, но сразу не садиться, а пройти на бреющем полёте и, только увидев Булганина, машущего фуражкой, с группой офицеров, можно садиться. Это нужно потому, что к утру, возможно, Люблин будет занят «аковцами». Попрощались.

Я никак не представлял всего этого в тылу Советской Армии, которая уже подходила к Варшаве. Как известно, к августу 1944 года Советской Армией было освобождено 25 % территории Польши. После этого был создан ПКНО, который заключил договор с СССР, гарантирующий самостоятельность Польши.

В стране была «Крайова Рада Народова», которая объединяла все антифашистские организации Польши. У неё была создана «Армия Людова», которой руководили польские коммунисты^[251].

Вместе с этим ставленники буржуазии и польские националисты, бежавшие в Англию, создали в Лондоне «правительство Польши», куда вошли генерал Сикорский, который затем «погиб» при аварии английского самолёта, а может быть, его англичане «погибли», так как он стал сближаться с СССР^[252].

После Сикорского «премьер-министром» стал Миколайчик, заместителем — генерал Окулицкий и другие, численностью 15 человек. Они организовали на территории Польши большую сеть подпольных организаций, снабжавшихся из Англии денежными средствами и директивами, с целью восстановить буржуазную Польшу. Для вооруженной борьбы была создана «Армия Крайова», во главе которой стоял вице-премьер генерал Окулицкий.

Рано утром я поднялся на самолёте и, прижимаясь к земле, чтобы зенитчики видели опознавательные знаки самолёта, полетел через Плоешти-Львов на Люблин.

Полёт прошёл без происшествий. Над аэродромом я сделал круг и сразу узнал Булганина, с ним была группа генералов и офицеров. Сразу пошёл на посадку. На аэродроме Булганин, встретив меня, начал повторять более детально то, что мне уже сказал товарищ Сталин, и я ему по-товарищески высказал сомнение в том, что не так они уж страшны, эти «аковцы», как он себе представляет.

Я знал Булганина Н. А. как человека, который обычно преувеличивал опасности, которые встречались. В общем, договорились о том, что я приму необходимые меры к выяснению обстановки по линии особых органов и, кроме того, свяжусь с министром госбезопасности Польши Раткевичем* по этим вопросам, так как он должен иметь подробные данные.

Разместившись в Люблине, я сразу же приступил к делу: стал выяснять обстановку, наличие различного рода реакционных сил и войск АК.

Через пару дней мне Н. А. Булганин сказал, что из Москвы сообщили о решении Ставки, что я назначен уполномоченным НКВД при ПКНО. Правда, я спросил у Николая Александровича, что «вероятно, ты внёс это предложение?» Он засмеялся и ответил, что «хозяин назвал тебя»^[253].

Я уже понял, что теперь до окончания войны мне придется тут сидеть. Ну что же, начальству виднее.