Читать книгу - "Жюль Верн - Геннадий Прашкевич"

Сложные душевные настроения Жюля Верна выражены в романе «Кораблекрушение "Джонатана"». Здесь сошлось многое: политика, приключения, светлые стороны жизни и ее мрачное дно. Свободный (по крайней мере, считающий себя таковым) охотник и рыбак Кау-джер («друг» — на патагонском наречии) живет под смелым лозунгом «Ни бога, ни властелина!». И когда в финале романа, разочарованный, он все же восклицает: «О Боже!» — на это не стоит смотреть, как на возвращение к истинной вере. Просто издатель помнил, что основные читатели Жюля Верна — католики.

Идеал Кау-джера — Шарль Фурье (1772—1837), философ и утопист.

Великую французскую революцию Фурье встретил на баррикадах Лиона, потом отсидел в тюрьме, работал коммивояжером. Во время деловой поездки вдруг обратил внимание на то, что яблоко в парижском ресторане стоит в 100 раз дороже, чем в Безансоне. Собственно, он и раньше знал это, но теперь разница прямо бросилась ему в глаза и послужила основой для его экономических размышлений. В работе «Теория четырех движений и всеобщих судеб» (1808), прекрасно известной Жюлю Верну, Фурье пришел к выводу, что основой единственно справедливой (на его взгляд) социальной системы может стать только фаланга — некое свободное братство, объединяющее самых разных людей.

Никакого подневольного труда! Никаких указаний свыше!

«Ни бога, ни властелина!» Никаких приказов, никаких запретов!

Кау-джер глубоко убежден, что законы и запрещения никому и никогда не приносили пользы, потому что направлены исключительно против личности. Общество тогда только станет счастливым и открытым, считает Кау-джер, когда каждый, абсолютно каждый гражданин получит столь желанную личную свободу и начнет пользоваться ею сознательно.

Конечно, Жюль Верн знал о своеобразной фаланге для художников, созданной в Париже французским скульптором Альфредом Буше (1850—1934).

В конце 1900 года (так, собственно, начинался XX век) Альфред Буше приобрел на улице Данциг, точнее в крошечном Данцигском проезде, участок в полгектара, на котором поставил «Улей» — трехэтажную ротонду, купленную им на распродаже имущества Всемирной Парижской выставки.

Вот оно — живое веяние фурьеризма!

Сто сорок студий сдавались в «Улье» за чрезвычайно скромную плату.

Сдавались они начинающим художникам, поэтам, драматургам, прозаикам.

«Здесь или подыхали с голоду, или становились знаменитыми», — писал позже один из знаменитых обитателей «Улья».

Михаил Кикоин (1892—1968), Казимир Малевич (1878— 1935), Леопольд Сюрваж (1879—1968), Амедео Модильяни (1884-1920), Марк Шагал (1887-1985), Хаим Сутин (1893— 1943), Осип Цадкин (1890-1967)…

«Здесь жила разноплеменная художественная богема, — вспоминал художник Марк Шагал^[61]. — В мастерских у русских рыдала обиженная натурщица, у итальянцев пели под гитару, у евреев жарко спорили, а я сидел один перед керосиновой лампой. Кругом картины, холсты — собственно и не холсты, а скатерти, простыни и ночные сорочки, разрезанные на куски и натянутые на подрамники…»^[62]

Создавая «Улей», Альфред Буше, фурьерист и стихийный коммунист, хотел насытить Париж настоящими гениями. Он был убежден: если правильно организовать быт, развитие личности ускорится…