Читать книгу - "Ликвидаторы КГБ - Александр Колпакиди"

Заподозрив недоброе, я, приехав в Кульджу, к Падарину не пошел, а послал одного агента Регистрода к нему с этой карточкой и велел попросить денег и сказать, что я сам заболел.

В ответ на это Падарин денег не прислал, а передал словесно через агента распоряжение мне явиться ночью к нему на квартиру.

Убедившись из такого ответа в действительности моих подозрений, я выехал в Джаркент, передав Падарину через этого же агента, что меня экстренно вызвали туда.

Вернувшись в Джаркент, я вызвал Нехорошко к себе и уверил его в том, что отъезд мой был вызван письмом, полученным из Джаркента, в котором сообщалось, что мое дальнейшее пребывание за пределами Советской России вызовет аресты моих родственников и помощников по организации восстания. Убедившийся Нехорошко обещал разъяснить положение Дутову таким образом, что у того отпадут малейшие подозрения.

Находя, что к этому времени я уже в достаточной степени заслужил доверие Дулова и мне сравнительно легко будет привести в исполнение план ликвидации его, я, посоветовавшись со своими товарищами, которые помогали мне при сборе военно-агентурных сведений, предложил этот план заведующему Регистрпунктом тов. Давыдову и просил разрешения проводить его в жизнь, однако такого разрешения тогда товарищ Давыдов не дал.

Спустя месяц (т. е. 5 января с.г.) товарищ Давыдов мне разрешил проводить план ликвидации Дутова в жизнь и предложил подписать обязательство, по которому я должен был убить Дутова в течение 10 дней, при невыполнении же чего должен быть расстрелян.

Будучи коммунистом и сознавая тот вред, который может быть причинен Дуговым Советской России и Революции при оставлении Дутова не обезвреженным, я счел своим революционным долгом названное обязательство принять на себя, поставив, однако, необходимым условием арест Нехорошко и еще двух лиц, подозреваемых мною в работе в пользу белых, нахождение которых на свободе могло помешать осуществлению плана. Нехорошко скоро же был арестован, другие же два лица по неизвестным мне причинам арестованы не были.

Уже 6 января мною были отправлены в Китай для осуществления плана ликвидации Дутова три человека: тт. Хаджамиаров, Байсмаков и Кадыров Юсуп. Однако провести план в жизнь им не удалось, так как благодаря наступившему рождеству Дутов не выходил из дома. После же рождества произошло восстание Маньчжурского (хунхузского) полка в Куре, вследствие которого не было возможности проникнуть в крепость города Суйдун, где жил Дутов.

14 января вечером я и мои помощники по организации убийства Дутова были арестованы и заключены в арестный дом при Угорчека.

31 января мне был предъявлен приговор местных карательных органов, по которому я, как не выполнивший к сроку боевой задачи, должен быть через пять дней расстрелян.

После моих разъяснений о невозможности мне, находясь под арестом, проводить в жизнь боевую задачу, мне было предложено представить 10 за себя заложников и выполнить все-таки свою боевую задачу во что бы то ни стало, при невыполнении же ее в течение 7 дней заложники должны быть расстреляны. Мною было представлено в тот же день 9 человек заложников, и в ночь с 31 января на 1 февраля отбыл за границу для проведения акта.

Прибыв в Суйдун 2 февраля вечером, я находился там у знакомых, и вынужден был выжидать подходящего случая до 6 февраля, когда был из Джаркента мой курьер тов. Ушурбакиев Азис и сообщил, что сегодня во что бы то ни стало нужно выполнить задачу. Тогда я решил более не выжидать и убить Дутова на его квартире, несмотря на находящийся при нем конвой.

С этой целью я написал Дутову записку следующего содержания: «Господин Атаман. Хватит нам ждать, пора начинать, все сделано. Готовы. Ждем только первого выстрела, тогда и мы спать не будем. Прощайте В. К.».

С этой запиской я отправил товарища Махмуда Хаджамиарова, так как он всегда бывал у Дутова, являясь моим курьером с ним, снабдив его.

Товарищ Махмуд Хаджамиаров прошел в комнату Дутова, будучи пропущен беспрепятственно часовым.

Близ дверей в квартиру Дутова около часового мною был поставлен тов. Мухай Байсмаков, которому отдал распоряжение убить этого часового немедленно, как только раздастся выстрел тов. Хаджамиарова.

Сам же я стал у дверей караульного помещения, дабы выстрелами в окно и дверь помещения не дать конвою выйти наружу.

Товарищей Азиса Ушурбакиева, Кудека Байсмакова и Юсупа Кадырова оставил с лошадьми у ворот двора.

Товарища Султанай Моралбаева (старик 50 лет) оставил у ворот крепости Суйдун.

Услышав в квартире Дутова три револьверных выстрела, товарищ Мухай Байсмаков застрелил часового, я же несколькими выстрелами из нагана в дверь и окно караульного помещения загнал назад кинувшихся было оттуда бывших там часовых.

По выходе товарища Хаджамиарова от Дутова мы сели на лошадей и поехали к воротам крепости.

У ворот стояла группа китайских солдат-часовых, в сторону которых мы произвели несколько выстрелов, заставивших их в панике разбежаться в разные стороны.

По выезду из крепости, когда мы уже находились в относительной безопасности, товарищ Хаджамиаров вкратце передал мне следующее:

«При входе к Дутову я передал ему записку, тот стал ее читать сидя на стуле за столом. Во время чтения я незаметно выхватил револьвер и выстрелил в грудь Дутову. Дутов упал со стула. Бывший тут адъютант Дутова бросился ко мне, я выстрелил ему в упор в лоб. Тот упал, уронив со стола горевшую свечу. В темноте я нащупал Дутова ногой и выстрелил в него еще раз».

Желая точно убедиться в действительности совершившегося акта, я, отправив своих товарищей в Джаркент, сам вместе с товарищем Азисом Ушурбакиевым отправился в Кульджу, где, проверив факт, 7 февраля отправился в город Джаркент.

Агент Чанышев.

гор. Алма-Ата

8.02.21.».

Источник: Марковчин В.В. Три атамана. М., 2003, с. 118–122.