Читать книгу - "Срывайте маски! Идентичность и самозванство в России ХХ века - Шейла Фицпатрик"

Оптимизм и уверенность в себе являлись ценным подспорьем для преодоления шока переходного периода, однако требовалось и более практическое переоснащение. На свет появились такие новые специальности, как рекламное дело, пиар и риэлторство. 27 июня 1991 г. «Известия» сообщили, что «в Доме Советов РСФСР состоялась необычная церемония — официальная презентация новой профессии “социальный работник”. Специальности, которой в СССР не было никогда». Частные детективы впервые стали лицензированными специалистами по закону Российской Федерации 1992 г. «О частной детективно-охранной деятельности». В 1996 г. Ельцин президентским указом № 1044 санкционировал возрождение и развитие психоанализа.^[288] Новые профессии, в свою очередь, вызвали появление новых учебных заведений. В 1995 г. в Москве открылась Высшая школа рекламы; в том же году Институт безопасности предпринимательства предложил пятилетнюю программу обучения «менеджеров по вопросам безопасности предпринимательской деятельности». Помимо занятий по «основам юридических и экономических знаний, английскому языку, методике сбора и анализа информации» учащимся обещали также усиленную «физическую подготовку».

Учителя и директора начальных и средних школ изо всех сил старались скорректировать учебные планы так, чтобы дать ученикам образование, пригодное для постсоветского мира. Но в действительности, как правило, ученики сами находили способы адаптироваться к новым правилам жизни. В одной газетной статье 1995 г. отмечалось, что дети вместо «казаков-разбойников» предпочитают теперь роли «боевиков и спецназовцев». Девочки же играют не в «дочки-матери», а в конкурсы красоты. «Почти везде безобидные скакалки и классики уступили место более меркантильным играм. Дети играют в рэкетиров, грабителей и владельцев магазина — используя настоящие деньги…»

Основные усилия тех, кто придумывал себе постсоветское «Я», направлялись на то, чтобы стать западным и современным «нормальным, цивилизованным человеком» без позорных признаков «совка» — этим презрительным словечком в начале 1990-х гг. стало модно называть типичных советских граждан. Одной из характерных для нормального, цивилизованного человека вещей являлась компетентность в вопросах секса, публичное обсуждение которых в советское время всегда подвергалось жесткой цензуре по соображениям морали и хорошего вкуса. «У нас секса нет!» — жалобно воскликнула представительница русской аудитории на совместной телепередаче, проведенной в 1987 г. Филом Донахью и Владимиром Познером и получившей громкую известность под названием советско-американского «телемоста». Как указывает Элиот Боренстейн, это утверждение было почти абсолютной правдой применительно к дискурсам о сексе, и если верить Фуко, заявлявшему в своей «Истории сексуальности», что современность характеризуется «стремлением производить все больше и больше дискурса о сексе», то постсоветская Россия, безусловно, дала впечатляющий пример стремительной модернизации «фукоистского» толка.

В придачу к переводам западной порнографической литературы и классических руководств по сексу вроде «Радости секса» Алекса Комфорта, выпущенной в 1991 г. в роскошном издании большого формата с цветными иллюстрациями на всю полосу, появился ряд российских журналов и газет, специально посвященных этой теме. Первым в 1989 г. стартовал «СПИД-инфо» — в качестве издания, предназначенного (пока еще в квазисоветском духе) для просвещения общественности относительно СПИД и венерических заболеваний. Вскоре он сменил название (на «SPEED-INFO» латинскими буквами) и превратился в «настоящую энциклопедию сексуальной жизни», предлагающую информацию и консультации специалистов по вопросам секса и всех его социальных, экономических и культурных проявлений, — в журнал, который, по словам Боренстейна, «существует не для того, чтобы провоцировать сексуальное желание, а для того, чтобы провоцировать вербализацию желания». Стала доступна и жесткая порнография, например газета «Еще», которую Боренстейн считает адресованной специально «советским» людям, нуждающимся в адаптации к постсоветскому миру: «Искатели эротических приключений в ней — шоферы-дальнобойщики и колхозники, истории их сексуальных экспериментов в других странах рассказываются с точки зрения ошарашенного секс-туриста из бывшего СССР». Другие издания прославляли разнообразные формы сексуальной активности, считавшиеся ранее извращенными или постыдными, рекомендовали вниманию читателей недавно открытый стиль жизни геев и призывали их наслаждаться мастурбацией, не испытывая чувства вины.

Новый интерес к сексу выражался не только в том, что люди учились говорить о нем. Проституция (с иностранцами за твердую валюту) в конце 1980-х гг. стала бурно развивающейся индустрией в крупных городах, и фильм П. Е. Тодоровского на эту тему «Интердевочка» (снятый в 1989 г. по одноименной повести В. В. Кунина 1988 г.), вызвал оживленные дискуссии. На международный рынок торговли «живым товаром» в 1990-е гг. поступило большое количество молодых русских и украинок, работавших во многих странах Европы и Ближнего Востока. Экономическая необходимость, конечно, играла тут определенную роль, и многие девушки, несомненно, были введены в заблуждение насчет характера «работы за рубежом», которую им предлагали. Но, кажется, в самой готовности молодых женщин ухватиться за эту возможность, наличествовал элемент постсоветского пересотворения себя. Так же как реклама и пиар, международная сексторговля стала одной из новых сфер трудоустройства в постсоветскую эру

Вновь открытые религия и духовность располагались на другом конце нравственного спектра, но для значительного числа бывших советских граждан представляли собой почти такую же экзотику. Постсоветские русские, обращавшиеся (возвращавшиеся) в лоно православия, тоже нуждались в помощи, поскольку мало кто из них знал достаточно о христианстве, православных обрядах, церковной иерархии и организации или о старообрядчестве. На рынке мгновенно появились пособия и справочники по православию, иконы и образки массового производства, духовные тексты и другие предметы православного культа. Число присутствующих на церковных службах за короткое время резко возросло. Рассказывая о периоде перестройки, Рис отметила «массовый выход коммунистов из партии, который в 1990 г. напоминал безудержный поток, и одновременное принятие многими бывшими партийцами христианства и его обрядов; как будто они за одну ночь обменяли один символ легитимности на другой».

Пышным цветом расцвели народные суеверия, не говоря уже об особой науке под названием «культурология» — о возрождении русской души и ее духовной миссии. Появились справочники, посвященные колдовству и демонам, наблюдался «бурный рост спроса на “альтернативных” целителей: экстрасенсов, магов, колдунов, “астрологов-психоаналитиков”, биоэнергетиков, оккультистов всех мастей кое-кто из них работал под вывеской православной церкви, используя молитвы, иконы и кресты в ритуалах исцеления путем “изгнания злых духов”». Некоторые экстрасенсы, астрологи и самозваные колдуны приобрели немало приверженцев благодаря национальному телевидению. Рекламные объявления обещали «очищение от сглаза и снятие порчи», психоаналитики-самоучки предлагали «покупателям и прохожим на улицах Москвы и Санкт-Петербурга дать консультацию не сходя с места».