Читать книгу - "Николай Николаевич - Алексей Шишов"

Сбив турецкий заслон, авангард скобелевской колонны занял брошенную жителями деревню Имитли. В тот вечер Скобелев не мог начать атаку вражеского лагеря: с гор ещё не спустились Владимирский и Суздальский пехотные полки, 12-й стрелковый батальон, Донской казачий полк, большая часть горных орудий. Командир колонны объявил, что атака турок на рассвете следующего дня.

Тем временем колонна Святополка-Мирского начала штурм турецкого лагеря у Шейново. Вессель-паша провёл несколько сильных контратак, но они закончились тем, что русские, преследуя бежавшего неприятеля, ворвались в деревню Шипка. С наступлением темноты бой затих сам собой.

На рассвете следующего дня Шипко-Шейновское сражение возобновилось с более яростной силой. Скобе лев атаковал лагерь неприятельской армии с запада и юга, Святополк-Мирский — с востока, Радецкий, спускаясь с перевала, — с севера. Атаки начались без артиллерийской подготовки, и из-за густого тумана турки оказались захваченными врасплох: они поздно увидели подходившие русские колонны.

Около 14 часов дня войска Скобелева овладели Шейново и соединились с колонной Святополка-Мирского. Теперь армия Вессель-паши оказалась в окружении, и её положение с каждым часом становилось всё более безнадёжным. Только малая часть турок вырвалась из укреплённого лагеря. Русская пехота готовилась пойти на его штурм.

Вессель-паша приказал выкинуть белые флаги. В плен сдалось 22 тысячи человек с 83 орудиями, в том числе три паши и 765 офицеров. Потери побеждённых составили убитыми и ранеными тысячу человек, победителей — около пяти тысяч, в том числе 300 болгарских ополченцев. Подольский и Житомирские пехотные полки потеряли половину своих офицеров.

Так победно, хотя и кроваво, завершился переход русской армии через Балканский хребет в конце декабря 1877 года.

В предновогодний день полководец Николай Романов смог доложить по телеграфу императору Александру Романову:

— Русская армия вступила в Забалканье...

* * *

В последние дни уходящего года Николая Николаевича-Старшего радовали не только донесения из Софии и с Софийского шоссе, с Троянского перевала, от Шипки и Шейново. Перешла в наступление сербская армия, действуя успешно и доблестно. Главнокомандующий отметил в этом событии самое значимое:

— Князь Милан достоен самых высоких слов похвалы. Он обнажил меч против Турции, не дожидаясь перехода русских через Балканы...

Из сербской армии, от русского военного советника при князе Милане Обреновиче в штаб Дунайской армии в декабре месяце одно за другим шли телеграфные донесения:

«Князь Милан большую часть своей армии стянул к юго-восточным границам Сербии. Сформировано пять корпусов — Тимокский, Моравский, Яворский, Дринский и Шумадийский...»

«Сербские военные вселяют в меня уверенность не только желанием идти в бой с вековым врагом, но и в готовности их на всякие жертвы, чтобы только принять участие в великой борьбе...»

«14 декабря взято турецкое укрепление Ак-Паланка. Его гарнизон — до двух тысяч человек при 2 крупповских орудиях. С началом атаки турки бежали в Пирот и во Вранью. Потери сербов: 7 убитых, 44 раненых, около 90 обмороженных. Победа на деле показала, что сербы могут бить турок...»

«16 декабря воевода Беломаркович взял Пирот. Трофеи сербов: 28 орудий, около 1500 ружей разных систем, свыше 1 тысячи ящиков с патронами, 300 ящиков со снарядами...»

О последней победе союзников великий князь Николай Николаевич-Старший сообщил телеграфом в далёкий Санкт-Петербург:

«Бой сербов с турками 16 декабря у Пирота был весьма упорный и кровопролитный. Турецкий отряд, состоявший из 12 таборов, отступил к Софии, потеряв с 12 по 16 декабря включительно 1000 или не менее 900 человек и оставив в руках сербов 24 орудия. Паша, командовавший отрядом, был ранен и бежал. Победа эта стоила сербам более 700 человек убитыми и ранеными.

Великий князь Николай...»

* * *

30 декабря главнокомандующий, держа в руках несколько только что полученных телеграмм, с радостным лицом вошёл к императору. Александр II понял сразу:

— От Бобрикова вести?

— Да, ваше величество. Сербы взяли крепость и город Ниш.

— Прекрасно. Подробности Бобриков сообщает?

— Да. Доложить?

— Говори, Николай. Ты теперь носишь ко мне только победные вести.

— Турецкому гарнизону были предложены почётные условия выхода из крепости. Паша ответил отказом. Тогда сербы под прикрытием батарей пошли на штурм и взяли с боем укрепления на горах Горица и Грабовец. Это и решило судьбу Ниша. На следующий день его гарнизон капитулировал.

— Большие трофеи взяли сербы?

— Впечатляющие, ваше величество. 267 орудий, из них 26 крупповских, более 13 тысяч самых разных ружей, 780 револьверов, до 8 миллионов патронов, 20 тысяч артиллерийских гранат и много прочего военного имущества.

— Значит, Нишская крепость была немаленькой, если турки сдали столько оружия?

— Полковник Бобриков доносит, что турецкий гарнизон состоял из шести батальонов пехоты, регулярного эскадрона и двух полевых батарей. Всего более пяти тысяч человек.

— Что после Ниша намерен предпринять князь Милан со своими воеводами?

— Бобриков шифрованной телеграммой сообщает, что у сербов новый план продолжения войны.

— Интересно, какой же?

— Князь Милан решил освободить от османов все древние сербские территории. По новому плану войны наступление по сходящимся направлениям продолжают три корпуса — Шумадийский, Моравский и Тимокский. Они должны сойтись в одной точке.

— Такой точкой, конечно, может быть только Косово поле.

— Точно, ваше величество.

— Нам надо каждому послать князю Милану поздравления с большой победой, освобождением Ниша. И немедля ты сообщи в Россию.

— За вашей подписью?

— За своей, брат. Ты же главнокомандующий на этой войне. И вот ещё что. Озадачь Бобрикова тем, чтобы он представил мне список сербских воевод и офицеров для награждения русскими орденами. Георгием в том числе...

Приказание императора великий князь передал полковнику Главного штаба Бобрикову в тот же день. Так в списках награждённых орденом Святого Георгия 4-й степени за Русско-турецкую войну 1877—1878 годов появились сербские воины: штабс-капитан Михаил Барьякторович; штабс-капитан Степан Креманац; майор Милован Павлович; поручик Веселии Попович.

Георгиевских кавалеров «черногорской службы» в ту войну оказалось гораздо больше. Скорее всего потому, что княжество Черногория из военных событий на Балканах не выходила, держась удивительно стойко и доблестно. В князе Николае Негоше ни императору Александру II, ни его младшему брату главнокомандующему русской армии сомневаться не приходилось.