Читать книгу - "Это было навсегда, пока не кончилось. Последнее советское поколение - Алексей Юрчак"

Несмотря на то что государство время от времени критиковало западную рок-музыку за вредное буржуазное влияние, своими действиями оно обеспечивало довольно широкий доступ к этой музыке, а иногда само участвовало в ее распространении. Государственная звукозаписывающая компания «Мелодия» выпускала отдельные песни западных рок и поп-групп в серии сборников «Вокруг света». Как вспоминает Андрей Макаревич, «свет» в этих сборниках был в основном представлен социалистическими странами Восточной Европы, хотя и не только, а типичный порядок следования композиций был примерно таким: «Болгария, Польша, Чехословакия, вновь Польша, вновь Болгария, иногда Франция и самым последним номером — американская или английская композиция, всего одна». Наименование этой композиции и ее авторство обычно изменялись, чтобы сделать ее более приемлемой для советского слушателя. В сборнике 1968 года композиция Beatles «Girl» была названа «английской народной песней». Подобная практика изменения названий применялась и раньше. В 1950-х годах «Мелодия» заменила название американской джаз-композиции «American Patrol» («Американский патруль») на русское «На заставе». Избежав таким образом нежелательной ассоциации с США, советская государственная звукозаписывающая фирма смогла выпустить эту композицию для широкой публики. Вспомним также об изменении названия джазовых композиций, которые исполнялись советскими оркестрами в 1950-х годах, что позволяло им играть эти композиции даже в пору особо острой критики джаза. Во всех этих случаях мы сталкиваемся с одной и той же амбивалентностью культурной политики государства — разрешать определенные культурные формы, пытаться уменьшить их отрицательное влияние.

Кроме изменения названия и авторства на таких музыкальных сборниках часто менялась и общая характеристика композиции. Легче всего на советской пластинке было выпустить «песню протеста»^[194]. Подобная манипуляция названиями и характеристиками музыкальных композиций, продиктованная политическими соображениями, не была уникальна для СССР. Примером служит знаменитая композиция Мерла Трэвиса «Шестнадцать тонн» («Sixteen Tons»), которую «Мелодия» выпустила как «песню протеста» и которая стала безумно популярна на советских танцплощадках. В данном случае понятие «песни протеста» было в общем-то верным определением. В самих США, где эта песня была записана и где она достигла огромного успеха на радио, ее протестный смысл старались скрыть. Связано это было с тем, что в США конца 1940-х годов, в скандально известную эпоху сенатора Маккарти^[195], политический комментарий, который присутствовал в этой песне, неизбежно ставил ее в ряд подозрительных культурных явлений. ФБР даже выпустило специальную рекомендацию американским радиостанциям не проигрывать эту песню в эфире, а сам Трэвис попал в список людей, подозреваемых в «симпатии к коммунизму»^[196]. Именно благодаря этой истории песню включили в советский музыкальный сборник. Однако для молодых любителей музыки в Советском Союзе (как, впрочем, и для американских любителей музыки) ни буквальный смысл этой песни, ни история с ее запретом в США значения не имели. Куда важнее был танцевальный ритм музыки, несоветское звучание и американский английский, на котором она исполнялась. Как вспоминает Макаревич, дорожку с этой песней на советской пластинке «заигрывали до дыр во всех танцевальных залах», а саму песню «переиначивали какими-то невероятными русскими словами», не имевшими ничего общего со смыслом оригинала.