Читать книгу - "Тамплиеры - Пирс Пол Рид"

Аналогичным образом развивались события в соседних королевствах – Леон и Кастилия, а также в Португалии. В результате допроса арестованных тамплиеров ни одна из епископальных комиссий не нашла доказательств их вины.

Отдельные признания удалось добыть лишь в Наварре, которая традиционно находилась под сильным французским влиянием.

Как и Яков II, английский король Эдуард II получил в середине октября 1307 года послание от Филиппа Красивого с описанием вскрытых им «мерзких преступлений и козней» ордена Храма и рекомендацией зятю арестовать злоумышленников и их имущество, начав судебное расследование. Подобно Якову II, Эдуард поначалу не поверил французскому родственнику. Хотя общая численность тамплиеров в Британии была намного меньше, чем во Франции – в общей сложности в Англии, Шотландии, Ирландии и Уэльсе насчитывалось от 140 до 230 рыцарей, – тем не менее они играли заметную роль в жизни королевства. И начало этому положил Гуго де Пейн, первый Великий магистр ордена, посетивший Лондон в 1129 году. Тамплиеры долгие годы были надежными банкирами Анжуйской династии английских королей. Именно им было доверено взыскать штрафы за убийство Томаса Беккета^[20]; они же исполняли роль посредников в постоянных военно-политических распрях между Англией и Францией и охраняли замки в Нормандии – приданое принцессы Маргариты Французской – до тех пор, пока ее муж, сын и наследник короля Генриха II Английского Ричард Львиное Сердце, не достиг совершеннолетия.

Прекрасно известно, каким доверием пользовался орден Храма у короля Ричарда Львиное Сердце – Великий магистр Робер де Сабле был его вассалом и надежным другом. Лондонский Тампль являлся самым безопасным хранилищем королевской казны, а сам орден принимал активное участие в коммерческой деятельности по всему миру, пользуясь многочисленными привилегиями и льготами, дарованными королями и папами. И хотя благосостояние ордена Храма всегда вызывало зависть окружающих, следует отметить, что ежегодный доход от всех земельных владений тамплиеров не превышал 4800 ливров, что вряд ли могло служить основанием для «жестокой ревности» конкурентов и «всеобщей нелюбви». В 1294 году Жака де Моле тепло принимал отец монарха Эдуард I, который с доверием относился к его советам. Эдуарду II, который всего три месяца как вступил на отцовский трон, выдвинутые против ордена обвинения показались необоснованными, о чем он прямо написал королям Франции, Арагона, Кастилии, Португалии и Неаполя. По его словам, тамплиеры совершили множество беспримерных подвигов в Святой земле во имя славы и величия католической церкви. Он также отправил письмо папе Клименту V, в котором настаивал, что тамплиеры «всегда непреклонно соблюдали чистоту веры», а те, кто их обвиняет, сами являются лжецами и преступниками.

Последнее письмо, отправленное в декабре, как раз совпало с появлением папской буллы «Раstoralis praeminentiae», которая положила официальное начало массовым арестам тамплиеров во всех католических государствах. И четыре дня спустя этот церковный указ дошел до Эдуарда II. Юному монарху не оставалось ничего другого, как объявить 26 декабря о задержании английских тамплиеров «самым быстрым и решительным способом». К тому времени в Англии стало известно о неожиданных признаниях Жака де Моле, и, подобно арагонскому королю, Эдуард решил установить прочный контроль над собственностью тамплиеров, чтобы она не попала в другие руки.

Вместе с тем у английского короля остались подозрения по поводу истинных интересов Филиппа Красивого и причин его влияния на папу Климента. Даже по тому, как обращались с тамплиерами, было видно, что Эдуард II не слишком верил обвинениям, предъявляемым им. Магистр Англии Уильям де Ла Мор, арестованный 9 января, был помещен в тюрьму Кентерберийского аббатства. Но при нем оставили двух братьев, разрешили пользоваться собственной одеждой и всеми личными вещами, камеру обставили хорошей мебелью, а постель снабдили прекрасным льняным бельем. Ему даже выплачивали «суточные» в размере двух шиллингов и шести пенсов. Многим командорам позволили оставаться в своих замках, пока два года спустя их не вызвали на допрос инквизиторов.

При аресте тамплиеров была составлена опись имущества, что давало некоторое представление об их образе жизни и опровергало клевету противников, будто они «просто купаются в роскоши». Так, в графстве Йоркшир вся более-менее ценная собственность ордена состояла из церковной одежды и утвари, сельскохозяйственных орудий и скота. При этом не обнаружилось никакого особого оружия, а лишь немного денег и старая, разбитая мебель. В кладовках были обнаружены небольшие запасы соленой баранины, свинины, говядины, бочки с сельдью, вяленая рыба, но вовсе не было вина.

В сентябре 1309 года в Англию прибыли для проведения следствия два инквизитора – некий Дьедонне, настоятель монастыря Ланьи, и Сикар де Воур, каноник из Нарбонны, где архиепископом был уже упоминавшийся Жиль Эйслен, председатель папской комиссии в Париже. Это было первое появление инквизиции на Британских островах: в отличие от Франции, где инквизиторы давно имели прочные позиции и охотно использовались в интересах королевской власти, в Англии их деятельность противоречила местным законам. Более того, следствием занималось специальное жюри присяжных, а пытки были категорически запрещены. По этой причине допросы арестованных тамплиеров, проведенные присланными инквизиторами и епископом Лондонским в период с 20 октября по 18 ноября, не дали никаких результатов. Никто из обвиняемых не признался в каком-либо святотатстве или антицерковной деятельности. Умбер Блан, командор Овсрни, бежавший в Англию от преследований французского короля, объяснил, что подозрительная атмосфера таинственности, которая сопровождала процедуру принятия в орден новых членов, была вызвана «простым безрассудством» и стремлением вызвать большее уважение новобранцев, однако ничего кощунственного или противоправного там никогда не происходило.

Раздосадованные столь неудачной попыткой добиться признания, инквизиторы решили собрать провинциальный церковный совет в графстве Кентербери. На первом заседании, которое открылось 24 ноября в Лондоне, они обратились к королю Эдуарду II с настоятельной просьбой применить пытки. При этом они туманно и многоречиво ссылались на то, что подобная процедура якобы соответствует духу Библии и церковным канонам. И хотя разрешение было в конце концов получено, но и пытки желанных результатов не дали. Единственное нарушение, да и то незначительное, которое удалось им выявить, – распространенное между тамплиерами убеждение, что во время капитула (собрания каноников и высших руководителей ордена) магистр имеет право отпускать грехи.

Другим обстоятельством, вызвавшим откровенное недовольство инквизиторов – о нем они поведали в послании папе Клименту, – было явное нежелание Эдуарда II передать арестованное имущество тамплиеров римской церкви. Свои действия тот объяснял необходимостью посоветоваться с английскими графами и баронами. Это была не просто попытка затянуть расследование: если папа имел право претендовать на эту собственность, поскольку она складывалась из пожертвований ордену за выполнение ими церковного долга в Святой земле, то король мог резонно возразить, что эти благотворительные дары сделаны английскими дворянами, которые – если орден действительно будет распущен – вправе рассчитывать на возвращение своих добровольных вкладов. Поэтому поддержка баронов ему была гарантирована.