Читать книгу - "История Кореи. С древности до начала XXI века - Сергей Курбанов"

В процессе борьбы с придворными группировками тэвонгун не ограничился лишением власти одной высокопоставленной семьи. Он решил принципиально избавиться от тех структур, которые способствовали выходцам из провинции захватывать власть в столице. Это были конфуцианские частные учебные заведения — совой, которых в начале XIX столетия насчитывалось по 80-90 в одной провинции, а общее число превышало 600. Тэвонгун решил закрыть большинство совонов. Была проведена тщательная инспекция их деятельности, и к началу 1870-х годов их количество сократилось до 47. Действительно, помимо того, что совоны были учебными и политическими центрами в провинциях, они также обладали большой экономической мощью, имея в своем распоряжении земли, освобожденные от уплаты налогов, лично зависимых ноби, а также право привлечения местных крестьян для выполнения разного рода работ.

Подобная политика тэвонгуна по отношению к совонам вызвала определенное недовольство в среде конфуцианских ученых. Однако тэвонгун, ставя благо государства и трона превыше всего, был тверд в своих намерениях и говорил, что если даже сам Конфуций восстанет из мертвых, он все равно не изменит своего решения.

Одновременно с наведением порядка в центральном государственном аппарате тэвонгун приступил к проверке положения на местах и реформированию системы налогообложения, чтобы, с одной стороны, облегчить жизнь крестьян, а с другой — пополнить государственную казну. В провинцию были посланы особые инспекторы для выявления случаев незаконных взиманий с крестьян и утайки зерновых при перевозке их из провинции на центральные государственные склады. Тэвонгун отдал строгое распоряжение: тех, кто незаконно присвоил более 1000 сок зерновых, казнить, к присвоившим меньше применять суровые наказания. Таким образом было покончено со злоупотреблениями в системе «ссудного зерна» вонгок.

В 1870 г., проведя инспекцию владений столичной знати и крупных провинциальных янбан, тэвонгун отменил всевозможные привилегии, освобождавшие янбан от уплаты налогов с части их полей.

В 1871 г. тэвонгун упразднил взимание «тканей на военные [расходы]» (кунпхо) и ввел налог «подворной тканью» (хопхо). Основным принципом новой системы налогообложения^[205] выступало равное взимание с каждого двора, независимо от того, была ли семья бедной, или богатой. Норма налога устанавливалась в 2 лян^[206] серебром — деньгами или натуральным продуктом. Поскольку янбаны не несли воинской повинности, то, для того чтобы брать налоги с дворов янбан, тэвонгун повелел облагать этим налогом их слуг — лично зависимых ноби.

Подобная политика тэвонгуна, «отрицавшего» принцип наград и привилегий за заслуги перед государством, вызвала многочисленные протесты со стороны янбан. Объективно она отражала процесс социального расслоения, большей степени уравнения различных категорий населения, когда отдельные ноби становились богачами, а отдельные янбаны лишались прежних богатств. В средние века подобное уравнение в налогообложении вряд ли было бы возможным.

Новая политика в налогообложении оказалась успешной. За десятилетие правления тэвонгуна казенные запасы золота выросли на 51%, медных денег — на 255, холста — на 673, риса — на 165, бобовых — на 299%.

В целях дальнейшего укрепления королевской власти тэвонгун решил отреставрировать королевский дворец Кёнбоккун, разрушенный в годы Имчжинской войны. Кёнбоккун был первым дворцом, построенным по указу основателя династии Ли Сонге после переноса столицы государства в Сеул (тогда — город Ханъян), т.е. главной королевской резиденцией. Восстановление этого дворца должно было символизировать восстановление сильной королевской власти, такой, как в эпоху начала династии. Решение о воссоздании дворца было принято в 1865 г. Реформы в сфере налогообложения, помимо улучшения финансовой ситуации в целом, стали источником средств для проведения работ. Кроме того, вводились особые сборы на реконструкцию дворца и других столичных правительственных построек. Так, у четырех городских ворот в Сеул были поставлены особые сборщики налога на вход в столицу. Через 7 лет строительные работы были завершены.

Одновременно с борьбой против влияния семьи андонских Кимов и началом реформы системы налогообложения тэвонгун занялся вопросами укрепления армии. В 1865 г., наряду с перестановками в центральных органах власти, он возродил военное ведомство Самгунбу («Управление трех армий»), функционировавшее в первые годы после основания династии Ли. На протяжении всего десятилетия своего правления тэвонгун заботился об увеличении производства оружия и укреплении оборонительных сооружений у западного и южного побережья Кореи, а также у северных границ.

Действительно, Корее было чего опасаться. Соседний Китай дважды терпел поражение в военных столкновениях с западными державами, в первой опиумной (1840-1842) и второй опиумной (1856-1860) войнах. И на протяжении первой половины XIX в., и в правление тэвонгуна берега Кореи неоднократно посещали корабли под флагами стран Запада, и далеко не всегда эти визиты были мирными.

В 1816 г. английские корабли зашли в прибрежные воды западного побережья Кореи с разведывательными целями. В 1832 г. английский военный корабль «Лорд Амхерст» подошел к порту Мон-гымпхо провинции Хванхэ (западное побережье Кореи). Командовавший экспедицией капитан X. Линдсей отправил на имя короля письмо с предложением установления торговых отношений, однако местные власти отказались передавать его послание. В 1840 и 1845 гг. команды английских военных кораблей самовольно высаживались на острове Чечжудо, в результате чего происходили военные столкновения с местным населением. В 1846 г. три французских военных корабля подходили к западным берегам Кореи в районе провинции Чхунчхон и требовали объяснений в связи с казнью трех французских миссионеров в 1839 г. Таким образом, большинство визитов иностранных кораблей, за редким исключением (таким, как посещение восточных берегов Кореи в 1854 г. российским фрегатом «Паллада» во время кругосветного путешествия во главе с адмиралом Е. В. Путятиным^[207]), носило явно не мирный характер.

Ситуация обострилась в правление тэвонгуна, который решил проводить более активную политику недопущения западных иностранцев в Корею, определяемую в отечественной литературе как «политика самоизоляции», а в Корее — «политика закрытия страны». Особое внимание тэвонгун обращал на недопущение тайной деятельности католических миссионеров, в отношении которых у него не сразу выработалась четкая позиция.

В первые годы после прихода к власти тэвонгун надеялся использовать силу и влияние католических миссионеров для того, чтобы с помощью франко-англо-корейского союза воспрепятствовать возможному «продвижению» России на юг. Дело в том, что в начале 1864 г. в селение Кёнхын, находившееся на южном берегу реки Туманган, пограничной с Россией, пришла группа русских с предложением вести официальную приграничную торговлю. Такие визиты русских были довольно частыми и весьма настойчивыми, что вызывало у местных властей тревогу. Поэтому в 1865 г. тэвонгун через посредников обратился за помощью к французскому епископу Берне, тайно находившемуся в то время в Корее. В ответ на просьбу тэвонгуна епископ попросил объявления свободы религиозной деятельности, чем весьма удивил королевский двор. Все больше людей, начиная с вдовствующей королевы Чо, стали выступать с предложениями запретить христианство для того, чтобы спасти страну. Тогда же в 1865 г. из соседнего Китая пришли сведения о массовых гонениях на христиан. Тэвонгун, увидев, что вслед за приходом в Китай французских миссионеров туда в годы второй опиумной войны вошли и французские войска, решил, что для безопасности страны нужно покончить как с иностранными миссионерами, так и с их корейскими последователями.