Читать книгу - "Тайная война против СССР и России. Начальник 1 отдела по борьбе с терроризмом УБТ ФСБ РФ о лихих 90-х - Александр Платонов"

7 июня 1994 года в центре Москвы при выезде из своего логова – Дома приёмов по улице Новокузнецкой взорвали автомобиль, на заднем сидении которого чинно восседал Борис Абрамович Березовский (БАБ). Водитель погиб, а телохранитель, находившийся справа от него, получил тяжелейшие ранения. Взрыв по всем признакам имел криминально-уголовную направленность, но сама «фигура» оставшегося в живых Березовского успела внедриться в ближайшее окружение Ельцина. Выскочивший через мгновение из взорванного «Мерина» ошпаренный и контуженный Березовский, прошмыгнул в офис и начал названивать своим покровителям в Кремле об осуществлённом в отношение его теракте. До этого случая, уже сблизившись через Валентина Юмашева в обоюдном экстазе с Татьяной Дьяченко и Наиной Ельциной, а через них и с главным охранником Александром Коржаковым, БАБ никак не мог подступиться к Президенту. Не было бы счастья, а тут несчастье помогло. По-разному описывают факт первой встречи одиозного руководителя нашей страны с донельзя ушлым и пронырливым олигархом. Точно не помню, но через год в личной встрече со мной или с Литвиненко Коржаков поделится деталями этого контакта, когда с его помощью «Берёза» буквально пролезет на одну из «тусовок» Ельцина с силовиками и членами правительства.^[407] По словам Александра Васильевича, Борис Абрамович весь обмотанный бинтами и с красной от ожогов рожей будет фланировать мимо ЕБН, пока тот его не заметит. С удивлением президент спросит окружающих: «Что это за обгорелое «ЧМО» вертится вокруг меня?». Услышав слова ЕБН, Березовский тут же подскочит к нему и выпалит подготовленную фразу о том, как бандиты своими взрывами не дают поднять голову зарождающемуся бизнесу. Ельцин благодушно по-царски приласкал страдальца, сказав, что много о нём хорошего слышал от своих женщин (ещё бы), дал команду Степашину подключиться к следствию и разыскать «террористов». Соответственно получив распоряжение от генерала Семёнова выполнить приказ Президента и Степашина, первоначально я не придал должного внимание открывающимся перспективам по антитеррористической линии. Да и фигура Березовского нам тогда ничего не говорила, кроме того, что он один из обворовывающих Россию нуворишей. В связи с этим церемониться с ним не стали, а вызвали в приёмную ФСК РФ на улице Кузнецкий мост дом 22. Сам на беседу с Березовским не поехал, поручив Родину, Гусаку и Литвиненко выяснить, что за «дерево» пытались срубить якобы террористы. БАБ, опоздав на час, ввалился в приёмную вместе с начальником своей охраны, обдав моих сотрудников перегаром, и заявил, что задержался из-за встречи в Кремле с Ельциным. Ну, а дальше состоялся разговор типа «моя твоя не понимаю». Попытки выяснить, кто же его «заказал» и кому Березовский так насолил, натолкнулись на длинные и запутанные речи последнего о трудностях коммерческой деятельности, столь полезной для государства. Далее, тараторя и проглатывая слова, БАБ начал бахвалиться связями в Кремле и правительстве, превознося свою роль в восстановлении новой России. Поняв, что дальнейший разговор бесполезен, а Березовский явно что-то не договаривает, хотя чётко знает «у кого он (кошка) сало съел», Родин отпустил «Берёзу» с миром. Тот вздохнул с облегчением и пригласил моего заместителя к себе в гости на Новокузнецкую улицу. Докладывая мне о беседе с Березовским, Родин предложил больше с ним в контакт не вступать, так как тот явно был не заинтересован раскрывать «заказчиков», а работать непосредственно со следствием. Так и решили, но в разговор вмешался Литвиненко, который подал мысль о том, что с помощью связей Березовского в Кремле можно будет многие проблемы решить. Не только отдела и управления, но и ФСК в целом. Попросив его остаться, уже наедине выслушал предложения Александра Вальтеровича. В запальчивости Литвиненко заявил, что он сумеет расположить Березовского к себе и выяснит у него все необходимые для розыска преступников подробности. Договорились, что он вместе с полковником В. В. Шубиным вначале подключатся к следствию, оказывая оперативное сопровождение делу, а затем навестят Березовского в его офисе. Сказано – сделано. И здесь пока невостребованный талант Литвиненко, а также его розыскные способности засверкали всеми гранями. Успешно установив по номеру старой иномарки, в которой преступники заложили взрывное устройство, что она была продана на автомобильном рынке в Южном порту гражданину Украины Ляшко,^[408] Литвиненко провёл выборку всех выехавших и вылетевших из столицы после 7 июня с этой фамилией. Как оказалось сразу после покушения Ляшко со своим сообщником Юшко с Рижского вокзала на поезде скрылись в город Паневежис Литвы. Тут же командированным в Прибалтику вместе со следователем Гусаку и Литвиненко, не составило труда с помощью местных УГРО установить местонахождение «взрывников». Казалось бы, дальше дело техники, но, посетив Березовского вместе с Шубиным, Литвиненко выполняя наш план по установлению с нуворишем доверительных отношений, переступил грань и проговорился об успешном розыске исполнителей. «Берёзу» такая новость наоборот не обрадовала, так как он уже успел явиться к «заказчикам» с повинной и обо всём повторно договорился, уступив часть бизнеса в реализации автомобилей ВАЗ. Организаторы покушения на него (все признаки говорили о том, что это члены одной из ОПГ чеченцев) с головой дружили и соблюдали принцип «зачем резать курицу, несущую золотые яйца», начали использовать БАБ в своих целях. Поэтому пришлось Березовскому ещё раз напрячься и, заплатив, по-видимому, большие деньги, он добьётся передачи уголовного дела из РУВД в Генпрокуратуру. Там, несмотря на установленных нами исполнителей, через некоторое время закроют дело по противоположной причине – не установления подозреваемых лиц. Ну, а в офисе «Берёзы» сразу появятся лидеры не только «чеченской общины» и представители диаспоры, но и отдельные члены правительства Дудаева.

В чёткий ритм моей работы вмешалось письмо матушки Веры Тимофеевны, отчаянно просившей приехать летом и помочь в ремонте старого дома, из-за ветхости могущего обрушиться в любой момент. Что делать? Ведь недавно назначенный заместитель Родин только начал входить в курс дела. Да и обстановка с каждым днём обострялась по всем «фронтам». Вызвал Анатолия Александровича и, поделившись проблемой с отчим домом, внезапно спросил его: «Если возьму короткий отпуск, продержишься за меня начальником отдела?». От такой внезапной перспективы челюсть у Родина отвисла, но, взяв себя в руки, подумав, он дал согласие. Если своему заместителю не стал говорить, то на сомнения и вопрос генерала Семёнова: «Выдержит ли Родин?», ответил: «Лучший способ стать хорошим замом – это прокрутиться ему в шкуре начальника». Рассматривая мой рапорт, Анатолий Петрович засмеялся и спросил: «Действуешь по древнему принципу обучения бросить не умеющего плавать человека с лодки на глубину?». Рапорт он подписал, а Анатолий Александрович, хоть и крайне трудно ему было, но блестяще справился с задачей. Когда вернулся и заслушивал своего заместителя, то передо мной сидел уже хорошо разбирающийся в делах отдела руководитель, готовый выполнить самые трудные задачи. Лишь утомлённое лицо свидетельствовало о том, как Родину далось такое экстремальное вхождение в должность «начальника». Через недели две, полностью адаптировавшись, предоставил и Анатолию Александровичу возможность восстановить силы летом.