Читать книгу - "14-я танковая дивизия. 1940-1945 - Рольф Грамс"

Однако, как и все предыдущие планы отвода войск, предложения подобного рода главнокомандующего группой армий «Курляндия» и прежде всего начальника Генерального штаба сухопутных войск генерал-полковника Гудериана и на этот раз не встретили особого сочувствия у Гитлера. Разумеется, в войсках ничего не было известно о горячих спорах, разгоревшихся в высших командных сферах в связи с этим вопросом. Ничего не было известно и о том, что в течение ноября снова обсуждался вопрос об эвакуации войск морским путем, правда, на этот раз в связи с вторжением неприятеля в Восточную Пруссию. Однако решение так и не было принято. А в конце декабря уже можно было эвакуировать только личный состав, но не транспортные средства и тяжелое вооружение.

Солдаты в Курляндии оказались почти в таком же положении, как около года назад бойцы 17-й армии в Крыму. На фронте они были скованы превосходящими силами противника, на фланге и в тылу их окружало море, и у них почти не было связи с прочими театрами военных действий. Единственные новости, становившиеся с каждой неделей все более скудными, доходили до них только с почтой с родины, но главным образом через сводки вермахта, фронтовые газеты и из докладов офицеров НСФО[28]. Эти офицеры наглядно демонстрировали солдатам последствия англо-американских бомбардировок, приводивших, по их мнению, в основном лишь к страданиям мирного населения Германии. Они рассказывали о зверствах, творимых советской солдатней в Неммерсдорфе[29]и других населенных пунктах Восточной Пруссии, укрепляя тем самым — насколько это вообще было необходимо — волю немецких солдат к сопротивлению до последнего человека. Правда, для обоснования удержания Курляндии, этого изолированного внешнего бастиона Германии, эти офицеры находили лишь один-единственный аргумент: связать здесь как можно более мощные вражеские силы, чтобы тем самым облегчить оборону территории рейха! При этом они даже не задумывались о том, что этой цели можно было бы гораздо легче добиться, перебросив группу армий «Курляндия» в Восточную Пруссию или на какой-нибудь участок фронта на Висле.

Можно поставить под сомнение, имело ли смысл доводить эту информацию именно до воинских частей, сражавшихся в Курляндии. Ведь в этих частях было очень много уроженцев Восточной Пруссии, и они наверняка охотнее сражались бы на границах своей родины, чем здесь. И в других воинских частях наблюдались проявления скепсиса и сомнений, однако для того, чтобы успокоить личный состав, всякий раз использовались избитые приемы. И хотя уже давно мало кто верил в постоянно повторяемую сказку о скором применении нового, еще неизвестного «чудо-оружия», но, с другой стороны, невозможно было себе представить, что все совершенное до сих пор оказалось напрасным. Поэтому просочившиеся вплоть до командиров рот слухи о запланированной эвакуации войск из Курлянлии упали на благодатную почву и послужили поводом для самых смелых предположений и спекуляций. О том, что, очевидно, и командование группы армий «Курляндия» не потеряло окончательно надежду на эвакуацию, свидетельствовало и оборудование многочисленных позиций в тылу, которые могли служить только одной цели: поэтапному отводу войск в порты Либау (Лиепая) и Виндау (Вентспилс). Тот, у кого были хорошие связи в вышестоящих главных штабах, даже смог узнать, что сначала водным путем будет отправлена 18-я армия, в то время как 16-й армии предназначалась роль арьергарда. Казалось, что отправка в январе 1945 года 4-й танковой дивизии и нескольких пехотных дивизий и приказ 14-й танковой дивизии предоставить грузовики для предусмотрительного вывоза лишнего военного оборудования, лишь подтверждали предположение о том, что речь шла только о выигрыше времени, пока военно-морской флот не будет в состоянии забрать и остальные войска. Уже по одной только этой причине нужно было стремиться к тому, чтобы удержать нынешние позиции на всем их протяжении. Поскольку только при обладании достаточной свободой маневра можно было в любой момент обеспечить планомерный и упорядоченный отход дивизий.

Так что и в последние дни декабря 1944 года, ив первой половине января 1945 года в 14-й танковой дивизии все оставалось по-старому. Прибывало пополнение и распределялось по воинским частям. Продолжалась боевая и стрелковая подготовка личного состава. Дивизия получила большое количество военного снаряжения из запасов эвакуированной 4-й танковой дивизии и несколько отремонтированных танков и бронетранспортеров, которые оставила дивизия «Гроссдойчланд». Удалось улучшить оснащение гренадеров ручными противотанковыми гранатометами и штурмовыми винтовками МП-43. Было получено большое количество ракетниц вместе с пригодными для ближнего боя 20-мм фугасными гранатами и насадками для выстреливания ручными гранатами — лимонками. Наконец, в качестве дополнения к зимнему обмундированию поступила большая партия валенок, маскировочных комбинезонов и меховых шапок.

Из-за продолжительных снегопадов пришлось привлекать к работе большую часть личного состава боевых групп. Надо было очищать от снежных заносов важнейшие дороги и позиции, утеплять блиндажи и укрытия, не забывая о гидроизоляции от талых вод. Из-за нехватки горючего приходилось, как и прежде, сохранять транспортные колонны на гужевой тяге и использовать для грузовых перевозок только автотранспорт с дизельными двигателями. По этой же причине для преодоления протяженных участков пути командиры, адъютанты и офицеры для поручений, а также связные и работники тыловых служб пользовались лошадьми. Частенько можно было наблюдать, как при неожиданных атаках советских штурмовиков какой-нибудь смелый всадник спешил скрыться в подлеске, перепрыгивая через большие снежные сугробы и ломая ветви густого кустарника. Иногда вскоре у блиндажей с громким радостным ржанием появлялись взнузданные и оседланные лошади, которых хозяева забирали только с наступлением темноты.

Во время отдыха постоянно проводились разведывательные операции, целью которых был главным образом район недавних боевых действий между Преекульном и Шрунденом. Тыловая служба штаба следила за содержанием дорог в исправном состоянии. Наряду с этим необходимо было подвергнуть тщательной проверке условия боевого использования бронетанковых частей в юго-западном выступе Курляндского фронта, на берегах реки Барты. При этом выяснилось, что для применения танков подходила только относительно открытая местность вокруг городка Кестери. Да и то только в том случае, когда в основном заболоченная почва основательно промерзнет. Однако раскинувшиеся вокруг густые и только местами проходимые заболоченные леса суживали свободное пространство так сильно, что в направлении восток — запад оставался зазор шириной всего лишь от 3 до 4 километров, а в продольном направлении по оси север — юг этот зазор составлял не более двух километров. Поэтому командование группы армий «Курляндия», которое и приказало провести эту разведку, решило отказаться от своего намерения атакой 14-й танковой дивизии выровнять занятый противником выступ фронта, простиравшийся от Гедерти до Кестери. Для проведения этой операции больше подходили пехотные части.