Читать книгу - "Великие любовницы - Эльвира Ватала"

Король Пруссии — Фридрих.

Хотя, конечно, признаем, бывали и у нее, у Сисси, какие-то необъяснимые приступы бешенства. Сидит она, скажем, спокойно перед зеркалом, парикмахер ей волосы расчесывает (они у нее, когда сидела, до земли были), она прилежно зубрит греческий язык, чтобы даром время не терять, как вдруг ни с того ни с сего хватает флакон или там какую тяжелую пудреницу и со всей силой бросает ее в парикмахерского дел мастера. Потом плач и дорогие подарки с извинением своему парикмахеру.

Но все-таки Сисси на венском дворе полюбили окончательно и бесповоротно, и перед ней радостная счастливая жизнь в окружении любимого мужа, любимых подданных, любимого народа. Что может быть лучше? И началась веселая, радостная жизнь Елизаветы и Франца-Иосифа в любви, мире, а главное, в великом счастье.

Она как бабочка по двору порхает, везде ее смех серебряным колокольчиком раздается, на кого из придворных ни посмотрит, словно «рублем одарит». Все ее полюбили, но больше всех, конечно, сам король, особенно когда после четырехлетнего безоблачного супружества сын Рудольф у них родился. Но неизведаны, как говорится, пути господни, а еще больше неизведана душа человеческая! Чего бы, кажется, королю еще надо! Счастье и любовь в семейной жизни полная. Но его натура, слишком темпераментная и сладострастная, на досупружеских любовных практиках воспитанная, требовала иного «выхода», чем чистая, поэтическо-романтическая, почти бесплотная любовь супруги, видящая в чувстве слияние душ. О, психопатологи в своих трактатах нам часто примеры приводят таких вот несчастливых личностей, не могущих удовлетвориться с достойной партнершей. Им подавай животные страсти, и чтобы партнершу унижать и оскорблять можно было. Словом, чтобы самец выступал в своем «чистом» виде, в прямом его назначении. Излишнее обожествление супруги на секс негативно влияет, так без хитростей излишних прокомментируем мы это довольно распространенное явление. Вспомним, как наш Александр Блок, обожествляющий свою «Прекрасную Даму», жену Любу Менделееву, дочь великого химика, был абсолютно импотентен по отношению к ней как мужчина. И доказывал чудеса «мужскости» с обыкновенными петербургскими проститутками. Любочка Менделеева от такого бесплотного обожествления мужа принесла ему ребеночка от одного ничтожненького артиста, ибо ее горячий темперамент требовал нечто более существенного, чем вечного над ней, как над мадонной, моления.

Короче и вульгарно говоря, королю время от времени требовался элементарный и низменный разврат, чего слишком возвышенная натура Сисси не могла ни понять, ни дать, ни принять. А многие ведь королевы во имя видимого благополучия на королевском троне и в алькове собственном закрывали глаза на эти «невинные» развлечения своих мужей. И примером тут может служить Изабелла Кастильская и ее муж Фердинанд. Пара эта дожила до своей естественной смерти, ни разу не разведясь, хотя поводов было предостаточно. В каждом монастыре воспитывались внебрачные дети короля.

Король Франц-Иосиф, идя навстречу своим низменным инстинктам, потихоньку начинает изменять своей жене с придворными дамами, но официальными фаворитками, по примеру французских королей, их, правда, не делая. А если этого ему было мало и его натура требовала «похлебки», а не изящных устриц, то он не считал для себя зазорным навещать убогие апартаменты венских проституток. Сисси в своей наивности и вере в чистую любовь долго, конечно, не знала об этих тайных похождениях супруга. Вмешался позорный случай. Франц-Иосиф заразился триппером и заразил им свою супругу. Когда узнала об этом Сисси, она словно окаменела. Удар для ее чувствительной и легко ранимой души был оглушительный. Ее ревность, разочарование, обида проявились в довольно редкой для женщины форме: она никому не мстила, не упрекала мужа, не устраивала скандалов, не платила ему своими изменами, она замкнулась в себе, раз и навсегда. Точно что-то надорвалось в ее сердце, и она заткнула зияющую рану… молчанием. Замкнулась в себе, стала задумчивой, молчаливый серебряный колокольчик ее смеха исчез из королевских покоев, даже мимолетная улыбка исчезла с ее лица. Она подолгу стала бродить в одиночестве или совершать совершенно без свиты долгие конные прогулки. Перестала любить свой замок и приказала выстроить себе особый, где начала в одиночестве пребывать. А самое главное, она начала подолгу уезжать от короля в долгие и одинокие путешествия. Не могла усидеть на одном месте, словно раненая серна металась из одной страны в другую, не в силах залечить свою рану. Хорошо и уютно стала себя чувствовать только в отдаленных и пустынных местах. Например, у своего двоюродного, полусумасшедшего баварского короля Людвига II. Он, мрачный и нелюдимый, смертельно ненавидящий женщин, строил себе замки в недоступных горах, обносил их рвами и почти никого не принимал. Для Сисси делал исключение. И вот у этого странного человека Сисси находила убежище и приют. Да и родство душ здесь, кажется, было полное. Вместе стихи Гейне читали, занимались живописью, древнегреческим языком. Но Сисси все более и более мрачнела, и в редкие периоды пребывания дома никто уже не мог на ее лице вызвать улыбку. Король страдал, конечно, от этой понурой метаморфозы в характере своей жены, но изменить своим привычкам не мог и по-прежнему хаживал в альковы своих фавориток, на что Сисси смотрела с абсолютным равнодушием, даже без презрения.

В жизни часто бывает, что понурость, мрачное настроение, меланхолия, как бы притягивают к себе несчастья, и это незамедлило случиться с Сисси-Елизаветой. Ее горячо любимый, прекрасный, наделенный всевозможными талантами сын Рудольф покончил жизнь самоубийством. Причина? Трагическая любовь. Он, этот весьма образованный для своего времени наследник престола, унаследовал романтическую душу своей матери, ее чувствительность, ее ранимость и ее свойство любить глубоко и искренне. И никак ни глубоко, ни искренне не мог полюбить свою жену, дочь бельгийского короля Леопольда II Стефанию. Это была нехорошая женщина, вульгарная, ругающаяся как извозчик и, как он, с криками и кулаками на всех бросающаяся. Ссоры, дикие скандалы в королевской семье, как в настоящей мещанской, не умолкали и сделали жизнь Рудольфа невыносимой. Его брак, заключенный по политическим расчетам, вызывал в нем отвращение. Романтическая душа требовала выхода в романтической любви и братской душе, и ничего удивительного, что нашел он такую душу в красавице не то чешке, не то румынке Марии Вечера. Она унаследовала ослепительную красоту своей матери, венской светской львицы, в которую в свое время был влюблен сам король Франц-Иосиф, но отнюдь не ее душу. Это была хотя и экзальтированная и смелая, но довольно добродетельная девушка, способная на глубокое чувство. И она тоже полюбила Рудольфа со всей глубиной и серьезностью. Словом, Мария Вечера и Рудольф горячо полюбили друг друга, подобно Ромео и Джульетте и, как они, смерть свою в объятьях друг друга нашли.

Когда отец Рудольфа, король Франц-Иосиф, воспротивился желанию сына развестись с ненавистной Стефанией и жениться на Марии Вечера, влюбленные решили из этой жизни уйти в лучший мир. Договор был такой: Рудольф прострелит себе голову пистолетом, предварительно отравив свою возлюбленную стрихнином. И на брачной кровати в объятьях друг друга нашли мертвых двадцатилетнюю отравленную Марию Вечера и тридцатилетнего Рудольфа с простреленной головой. У обоих хватило смелости и решимости свой план ухода из жизни скрупулезно и хладнокровно осуществить, так они этот мир ненавидели, и умерли от романтической любви, без которой жизни себе не представляли и в смерти единение душ нашли.