Читать книгу - "КГБ против СССР. 17 мгновений измены - Александр Шевякин"

Да, были люди в наше время,

Не то что нынешнее племя…

М.Ю. Лермонтов, «Бородино»

И если труба будет издавать неопределенный звук, кто станет готовиться к сражению?

Первое послание к коринфянам Святого апостола Павла 14,s

Рыба, как говорится, гниет с головы. Удивительно то, что будущие Председатели КГБ А.Н. Шелепин, В.Е. Семичастный и Ю.В. Андропов во время войны остались в тылу — надо же было кому-то руководить комсомольскими организациями. В.А. Крючков был защищен броней: по официальной справке он работал на оборонном заводе. Кое-что мы еще расскажем об этом. В ГДР была примерная картина — если министр Э. Мильке смолоду охранял Э. Тельмана от штурмовиков, то уже начальник разведки М. Вольф боролся с фашизмом из Москвы, учился в МАИ, потом — в Политической школе Коминтерна, после закрытия оной работал диктором и корреспондентом антифашистских радиостанций. Ничего страшного в этом не было войну выиграли и без них. Но вот почему именно они потом председательствовали в союзном КГБ? Ведь было множеств людей — ветеранов войны, как в органах, так и в руководств партии, кто был на войне от первой авиабомбы до самого штурма Рейхстага. И можно даже сказать, что таких людей было большинство. Всех управленцев в верхнем эшелоне перечислить невозможно, будет уместным привести пример из числа людей близких по характеру работы. Так, например, в 1984 г. на посту министра юстиции СССР назначили Б.В. Кравцова. Борис Васильевич, кстати сказать, одноклассник Ю. Друниной, окончил Одесское артучилище, в 1943 г. при форсировании р. Днепр в районе о. Хортица был командиром группы разведчиков на вражеском берегу, передавал по рации сведения командованию и корректировал огонь артиллерии, при обнаружении вызвал огонь на себя. Герой Советского Союза. А ген.-м-р Г.А. Алиев вообще был дезертиром — освобожден от призыва по липовой справке, но в 44 г., выздоровев (?), поступил в НКВД. Прав все же был П. Сорокин, который, увидев, кто попал в жертвы мировой войны 1914–1918 гг., сказал, что первыми гибнут лучшие люди… Все это мы наблюдаем и здесь.

Такие, как Ю.В. Андропов и Г.А. Алиев, потянули за собой целый хвост себе подобных.

Кроме студентов МАИ М. Вольфа и Е.К. Лигачева (этот, понятное дело, не из разведки, но пользовался ее сведениями), были и другие, которые в беседе с одним молодым разведчиком, расслабившись, позволили себе воспоминания: «В сорок первом, когда немец стоял под Москвой, нас эвакуировали в Алма-Ату. Проводили мы своих девок на фронт, погрузились в поезд и с песнями двинули на восток.

— О каких девушках идет речь? — не понял я.

— Ну о студентках, сокурсницах наших. Они еще до войны научились в аэроклубах самолетовождению, а в сорок первом сформировали боевую эскадрилью и улетели воевать.

— Так у вас же бронь была!

— С добровольцев-то бронь снимали. Девки почти все погибли. Жалко их.

Тут один из молодых оперов, слышавших наш разговор, сорвался и спросил в упор у матерого „разведчика“:

— А вас никогда не мучает совесть?

Того передернуло. Однако он быстро взял себя в руки, собрался и ответил:

— Нет, не мучает. Я рад, что хожу по земле, дышу воздухом и наслаждаюсь жизнью.

Мне подумалось тогда, что те девчонки тоже могли бы стать инженерами-конструкторами, а воевать должны все-таки мужнины»[469].

В секретных документах ЦРУ, полученных агентурным путем, сквозила уверенность США в том, что победа в конечном итоге будет за ними. Читали не все, а только те, кому это положено, и выводы делались разные. Один — патриотический: вот сволочь этот Даллес! Другой — шкурнический: раз западники уверены, значит, у них все получится и надо поскорее перебегать их сторону! Атака на советскую крепость по всем азимутам достигла своей цели — Советы заняли глухую оборону. Принялись пассивно выжидать: что же будет завтра?

Пораженческие настроения не приходят в один день. КГБ был поставлен в оборонительную позицию. А победу приносят только атаки. Оборона, сдерживание и пассивное сопротивление — это только выживание. И тут есть свой индикатор: вопрос с предателями-перебежчиками. Когда-то у ЧК были длинные руки, но со временем они укоротились.

В случае с Ю. Носенко дело было за малым: чтобы убить, его требовалось найти. К решению задачи подключили даже ЦК КПСС. 27 мая 1966 г. там получили предложения КГБ о способе отыскания Носенко, но опытные высшие аппаратчики решили «постановление ЦК КПСС принять голосованием секретарей ЦК КПСС без занесения в протокол». Суть Постановления, наверное, так и осталась бы неизвестной потомкам, если бы не исполнительность мелкого партийного чиновника. Он не потерпел такого нарушения делопроизводства и аккуратно вписал в карточку содержание вопроса: «О фотоочерке о семье предателя Носенко и о нем для продвижения в западную печать для дальнейшего проведения его розыска в США». В 1969 г. американцы подбросили резидентуре (не сказано, какой именно) данные о его местонахождении. Уже в 1970-е гг. Ю.В. Андропов поручил О. Калугину (со слов последнего) уничтожить Ю. Носенко, но нанятый было для этого дела киллер попался и сел в тюрьму за другое преступление[470]. И один случай породил тенденцию. «…Бегство и предательство разведчиков ПГУ, да и военных, становилось чем-то привычным. Никто из крупных начальников не был наказан, никто не подал в отставку. Бывало, поступали негласные распоряжения, запрещавшие обсуждать эти „происшествия“. Чего этим хотели добиться — непонятно.