Читать книгу - "Вторая гробница - Филипп Ванденберг"

Пока Говард и Элизабет, наслаждавшаяся кривотолками во сто крат больше, чем ее сопровождающий, стояли в очереди, чтобы пожать руку консулу, до него тоже дошел этот слух. Айят, одетый, как паша, был высоким статным мужчиной с темными волосами и маленькими хитрыми глазами. Он встретил Говарда словами:

– Сэр, для меня честь, что вы приняли мое приглашение. Вы непременно должны рассказать мне о своей находке.

Мустафа хотел еще поцеловать руку леди Коллингем, но из-за своего выступающего носа, который не был приспособлен для такого рода приветствий, ему это не удалось.

К счастью, на Говарде был новый костюм, белый, модного покроя, так что он без стыда мог показаться в обществе рядом с леди Элизабет. Даже в Англии на светские приемы у лорда Амхерста Говард так роскошно не одевался, как в этот вечер. Дамы в основном были одеты в легкие воздушные платья с широкими юбками и глубокими декольте. Мужчины были в черных фраках и по египетской традиции с фесками на головах. На празднике также были мужчины, одетые в белые галабии, и, надо сказать, иноземная одежда не портила их внешний вид.

В гостиной дома, освещенной бесчисленными электрическими светильниками, царила необычайная теснота. Наверное, здесь было больше сотни человек, которые, перекрикивая друг друга старались поддержать беседу. Пять музыкантов, вооруженных двумя скрипками, флейтой, аррабонкой и тамбурином, так рьяно взялись за дело, что гости опасались, как бы от жалобных стенаний и диких ритмов не лопнули дорогие бокалы и тонкий фарфор, стоявшие в открытых витринах. На полу из мрамора цвета охры лежали красно-синие ковры, а на них – туго набитые шелковые подушки для сидения, так и манившие отдохнуть. Кальяны из латуни и слоновой кости, некоторые в человеческий рост, десятками наготове стояли вокруг. Тлеющий древесный уголь, табак, гашиш и розовая вода распространяли чарующие ароматы. Но это был не единственный источник запахов. Ага Айят расставил громадные, как автомобильные колеса, чаши с высушенными цветами, чтобы они радовали глаза и нос гостей. Человек, подходивший к этим чашам ближе чем на три шага, оказывался в плену чарующего аромата лепестков. И если гость слишком долго стоял возле чаши, он мог даже опьянеть. Но и это было не все: сквозь толпу гостей протискивался караван мойщиков, состоящий из трех лакеев в желто-зеленых шароварах и тюрбанах. Первый нес медный кувшин с водой, которой гости могли ополоснуть руки, второй нес чашу, а третий вытирал им руки.

– Почти так же, как в моем пансионе «Маамура пэлэс», – шепнул Картер леди Элизабет и, само собой разумеется, помыл руки. Запах, который при этом ударил ему в нос, вызвал приятный озноб, прокатившийся по спине. Леди Коллингем рассмеялась:

– Стоит ли мыть руки – это еще спорный вопрос. Наверное, мыло для некоторых в этом зале было бы полезнее, чем духи. Но в единственном хозяину не откажешь – у него есть стиль.

– И деньги! – добавил Говард.

– Причем зачастую одно мешает другому, – добавила Элизабет.

И тут, словно волк в басне, появился Мустафа Ага Айят. После того как хозяин осыпал комплиментами леди Элизабет – ему удалось не обойти вниманием ни ее прелестное платье, ни обворожительную прическу, – он повернулся к Картеру.

– Я много слышал о вас, мой друг, – врал он, как продавец ковров на базаре. – И почему мы с вами до сих пор еще не встречались?! Вы знаете, я коллекционирую археологические находки и предметы искусства Древнего Египта.

Картер пожал плечами и ответил:

– Ваше превосходительство, глубокочтимый Ага, в этом повинна моя юность: с одной стороны, у меня пока нет больших успехов в области археологии, с другой, я в Луксоре лишь недавно.

– А как же гробница в Дейр-эль-Бахри?

– Она чуть не стала жертвой грабителей. Прошлой ночью туда хотели пробраться четыре бандита. Мне пришлось нанять отряд из десяти вооруженных людей, чтобы их отогнать.

– И что? Вам удалось схватить грабителей? – Айят пришел в негодование.

– Нет, – ответил Картер.

– Вы нашли какие-нибудь улики, может быть, у вас есть подозрения?

– Конечно, некоторые имеются. Но я не хочу об этом говорить сейчас.

Мустафа Ага Айят был озадачен и спустя некоторое время произнес:

– Вы же пригласите меня на вскрытие гробницы, мистер Картер? Главные гости, как видите, уже прибыли сюда. Когда же наступит этот знаменательный момент?

– В среду! – невозмутимо ответил Картер. – И конечно же, вы будете приглашены, сэр!

Вдруг Ага хлопнул в ладоши. Говард сначала подумал, что это консул от радости, но потом заметил, что по его сигналу начали заносить блюда. И когда это случилось, удивились не только Говард и леди Коллингем.

– Вы только взгляните на это, Говард! – восхищенно воскликнула Элизабет и сжала его руку, будто перед ней происходило нечто страшное. Лакеи выстроились в круг в середине гостиной, и в тот же миг, словно по мановению волшебной палочки, пол вскрылся и из глубины поднялся круглый, уставленный яствами стол, минимум трех метров в диаметре, со стеклянной столешницей, которая была подсвечена снизу. Это чудо стало возможным благодаря электрическому току, – бесспорно, полезному, но очень дорогому изобретению, которое можно было увидеть лишь в дорогих отелях.

В центре празднично подсвеченных блюд возвышался украшенный перьями запеченный индюк с приделанной фарфоровой головой. Вокруг него стояли блюда с жирной деликатесной рыбой (некоторые ее экземпляры – полосатые зубатки и семга – достигали метра в длину), подносы с цыплятами и певчими чужеземными птицами, зажаренными на гриле и сложенными в пирамиды, а также ножки ягнят, жареная говядина, нарезанная тонкими ломтиками специально для европейских гостей. Красные, желтые и лиловые цветы служили удивительным съедобным украшением стола. Ага еще раз хлопнул в ладоши, и лакеи начали повязывать гостям белые расшитые салфетки. Тут гостям отвертеться не удалось – каждый должен был пройти эту процедуру. Только после этого им выдали маленькие тарелочки, но ножей и вилок не было. Нужно было брать кусочки пищи с тарелки и пальцами отправлять их в рот. Картер быстрее смирился с этим странным обычаем, чем леди Коллингем. Она несколько раз в поисках помощи поворачивалась к своему сопровождающему, когда нужно было съесть кусочек рыбы, рис или огненный соус.

Европейцы ели стоя, а египтяне устроились удобно, по-турецки, на коврах, поэтому представилась возможность незаметно понаблюдать за ними.

– Я и не знала, что хлеб можно использовать вместо ложки, – произнесла леди Коллингем и кивнула в сторону рослого египтянина, который оторвал себе кусок лаваша, сложил его в ладони наподобие разливной ложки и черпал соус с тарелки.

– Нужно лишь потренироваться, – заметил Картер, наблюдая за мрачноватым мужчиной. – Я одно знаю, – продолжил он, – если меня еще раз пригласят на такой праздник, я прихвачу с собой ложку, а лучше две – одну для себя, другую для вас.

Египтянин заметил, что на него смотрят, и, проглотив последний кусок, поднялся и подошел к ним.