Читать книгу - "Советская нация и война. Национальный вопрос в СССР, 1933–1945 - Федор Синицын"

Великобритании и Соединенным Штатам в годы войны в ожиданиях депортированного населения СССР также отводились главные роли — среди прибалтов^[1374], народов Северного Кавказа, калмыков, немцев. Так, некоторые спецпоселенцы выдвигали и политические прогнозы — что «Америка и Англия после окончания войны продиктуют советскому правительству, и тогда советской власти не будет, а будет капиталистическая власть». Интересным является обоснование такого поворота событий: «Советскому Союзу нечем будет платить за те полученные материалы, вооружение и продукты, которые сейчас берет советское правительство от Америки и Англии». Спецпоселенец Б. утверждал, что «Англия и Америка… руководят Советским Союзом», а СССР находится от них «в полной зависимости» и поэтому должен выполнить требование США и Великобритании о возвращении депортированных народов на Кавказ. Среди крымских татар ходили слухи: «Англия и Америка отказывают нам в помощи, и теперь они против Советского Союза. Крым сейчас пустой, войска только береговой охраны, скот остался без хозяина, а наше командование предполагает отдать Крым нашим союзникам за долги»^[1375]. Такие настроения — неверие в экономические силы своей страны и убежденность в ее зависимости от западных «кредиторов» — можно квалифицировать как своеобразное «экономическое пораженчество».

Характерно, что оставшееся на месте население тех регионов СССР, откуда была проведена депортация, также допускало возможность передачи этих территорий западным союзникам. На Кавказе после выселения карачаевцев появились слухи, что он будет отдан Великобритании, поэтому «с Кавказа выселяют всех неблагонадежных, здесь остаются только коммунисты»^[1376].

Среди спецпоселенцев-калмыков были распространены надежды на помощь стран Востока. Так, известный поэт Давид Кугультинов, выселенный в город Бийск (Алтайский край), по данным НКВД, говорил: «Мы — небольшая по количеству нация в России, но за нами многомиллионный восток: Индия, Монголия и Китай. Это буддисты, и, если они узнают, что происходит с их единоверцами, они всегда нам помогут»^[1377].

Интересно, что некоторым спецпоселенцам было все равно, какая из сторон в войне (нацистская Германия или антигитлеровская коалиция) принесет им освобождение. Часть спецпоселенцев ждала помощи не от конкретных государств, а от «капиталистических стран» в целом. Так, бывший депутат Верховного Совета Калмыцкой АССР А. М. Чачабанова считала, что о депортации калмыков «должна знать заграничная пресса». Она надеялась, что тогда «заграничные руководители» сделают для себя «выводы»^[1378].

Некоторые из депортированных чеченцев, расселенных в Ошской области, весной 1944 г. предлагали бежать своим собратьям в Афганистан и Иран. Так как утверждалось, что «ехать туда отсюда лучше, чем из Дагестана», можно сделать вывод, что определенные планы ухода за границу вынашивались еще до депортации в Киргизию. Некоторые спецпоселенцы планировали бегство в Китай. Часть депортированных была готова бежать в любое сопредельное государство. 11 апреля 1944 г. на участке Бахтинского погранотряда (Алма-Атинская область) был задержан спецпоселенец М., который ранее «интересовался прохождением границы и расстоянием до нее»^[1379].

Среди депортированных крымских татар, направленных на «Волгострой» (Ярославская область), бытовали настроения: «Если мы не нужны здесь, то пусть Сталин передаст нас другому государству»^[1380]. В таких настроениях, на наш взгляд, скорее проявлялась обида на несправедливое выселение и тяжелейшие условия жизни на новом месте, чем действительное намерение эмигрировать в другую страну.

После окончания Великой Отечественной войны вспышки настроений, связанных с иностранным фактором, возникали в основном в виде реакции на отдельные шаги советского правительства и наиболее значимые происшествия в мире. Ожидания, связанные с поддержкой иностранных государств, сосредоточились на бывших союзниках СССР (так называемых «западных демократиях») — США, Великобритании и Франции (последняя упоминалась редко и только в совокупности с первыми двумя странами), а также Западной Германии как новом участнике «западной коалиции». При этом Соединенные Штаты рассматривались спецпоселенцами как лидер, «самая сильная страна»^[1381].

Один из всплесков ожиданий был связан с проведением кампании по выборам в Верховный Совет СССР в конце 1945 г. — начале 1946 г. Органы НКВД сообщали, что часть «антисоветского элемента» среди депортированных стала распространять в различной форме «просоюзнические настроения», утверждая, что «спецпереселенцам не от выборов в Верховный Совет, а от союзников следует ожидать улучшения своего положения». Такие настроения были связаны с убеждением, что «американцы не даром кормили и одевали нас, они потребуют всё, а эта власть им тоже не по душе». Поэтому считалось, что США «предложат выборы в Верховный Совет СССР не проводить, а заставят старое правительство рассчитаться с долгами». Распространители слухов были уверены, что советское правительство «это сделать будет не в состоянии», и «тогда американцы и англичане захватят власть в свои руки»^[1382].

Среди спецпоселенцев из Грузии, проживавших в Узбекской ССР, широко распространились слухи о том, что «во время выборов… на избирательном участке будут стоять три урны: одна из них для голосования за кандидатов в депутаты Верховного Совета СССР, две другие — для желающих выехать из СССР в Англию и Америку». Слухи даже описывали внешний вид этих урн: красного цвета — для тех, кто хочет остаться в СССР, зеленого цвета — выехать в Англию, белого цвета — выехать в США. Порой такие слухи распространяли назначенные советскими органами агитаторы из числа спецпоселенцев^[1383].

Очередной всплеск «прозападных» настроений среди депортированного населения был связан с реакцией на Фултонскую речь У. Черчилля (март 1946 г.), информация о которой неоднократно публиковалась в центральной советской прессе^[1384]. Некоторые спецпоселенцы поддержали антисоветскую направленность Фултонской речи. Они уверяли, что «избавление от коммунизма» нужно «не только Черчиллю, но и всему населению нашей страны», а также строили прогнозы, что просоветский «диктаторский» режим в Восточной Европе едва ли «удержится 3 года»^[1385].