Читать книгу - "Насмешник - Ивлин Во"

Британские служащие в Танганьике делятся на три группы, отношения между которыми не слишком гладкие. Более высокое положение занимают те, кто в 1938 и 1939 годах были молодыми людьми призывного возраста. В то время они считали, что смогут принести своей стране больше пользы, если будут находиться подальше от европейской войны, которую они предвидели. Теперь они большей частью служат комиссарами провинций, будучи начальниками тех своих ровесников, которые приехали в Африку после службы, часто отмеченной наградами, в вооруженных силах. Эта вторая группа, которая занимает посты районных комиссаров, имеет обыкновение возмущаться подобной несправедливостью. Более низкое положение занимают молодые люди — продукт батлеровского Акта об образовании^[231]. Они боятся, что, прежде чем успеют добраться до высоких постов в колониальной администрации, их займут туземцы. Недовольны они и своим сегодняшним положением? Государство, похоже, не привило новому пополнению среднего класса благоразумия, свойственного их предшественникам. В ранний период существования Британской империи молодые люди, не обладавшие состоянием, не торопились взваливать на себя обузу супружества, пока не достигнут более высокого положения. Болезнь быстро усугубилась. Молодые люди, приезжающие ныне из Англии, происходят из семей, в которых мужчины по традиции женятся рано. К сожалению, их финансовое положение не позволяет иметь жен, детей, автомобили и быть членами престижных клубов. Задача Р. состоит в том, чтобы объяснить, что им не на кого особо обижаться.

3 марта. Мы снова двинулись в путь. Ехать было недалеко, меньше шестидесяти миль до Моши, столицы племени чагга, куда я уже въезжал с другой стороны по пути из Момбасы. Моши расположена на склоне холма, спускающегося к жаркой равнине.

Я надеялся уговорить Р. и бригадира переночевать в немецкой гостинице на другой стороне Килиманджаро, где однажды уже останавливался с таким комфортом, но в самой Моши есть огромный, с иголочки отель, который построил и которым владеет и управляет грек; отель называется «Ливингстон», хотя Ливингстон прошел за двести миль отсюда. Это самый современный на сегодняшний день отель в Танганьике, сплошь бетон, пластик и хромированные панели, который показал свою исключительную пригодность для кинокомпаний, приезжающих снимать «на натуре» драмы из африканской жизни. Вот и сейчас большую часть отеля занимала какая-то съемочная группа, отчего бригадир был в восторге, надеясь увидеть россыпь голливудских старлеток. Однако его ждало разочарование. Героини уже отснялись в своих эпизодах, собрали вещички и уехали, остались лишь главный герой — всемирно известный, и большая, состоявшая исключительно из мужчин, группа операторов и всякого рода «администраторов». Но «Ливингстон» был прекрасно оснащен и имел вышколенную прислугу, как морской лайнер, необъяснимым образом севший на мель.

Собратья туристы, собирающиеся в Восточную Африку, позвольте дать совет: держитесь подальше от отелей, где управляющим британец. Мы не рождены для этой профессии. Дальше на юг дела частенько обстоят лучше, но в Танганьике все недостатки обслуживания, которые раздражают нас на родине, особенно заметны. Если прежде равнодушием и некомпетентностью отличались почтовые работницы, то теперь их место заняли неприветливые молодые женщины, стоящие за конторками в английских провинциальных гостиницах. Многие усталые путешественники, должно быть, задавались вопросом, чем эти несчастные создания занимаются, когда нет клиентов. В Восточной Африке он может это узнать. Да ничем — посиживают себе да болтают с шефом. Мы уже имели сомнительное удовольствие иметь с ними дело, и я ожидал того же и здесь. Но в «Ливингстоне» не было ничего похожего. Тем не менее я с сожалением вспомнил о прохладной веранде в Кибо.

Аруша — колониальный город. Моши — модель того, что либералы надеются увидеть в самоуправляющемся доминионе. Численность народности чагга составляет примерно триста тысяч; их земли плодородны, климат здесь здоровый. В последние годы у них установилось нечто вроде конституционной монархии. Немцы, когда пришли сюда, увидели, что тут властвуют множество местных вождей и соперничество между ними порой принимало жестокие формы. Они повесили нескольких вождей и назначили одного главного — Мареалле. Его внук и правит ныне под именем Мшамбри Мареалле II, Манги-Мкуу. Довольно часто его называют просто: «Король Том». Это верховная власть. Далее идут Совет чагга, состоящий из троих глав округов, семнадцати глав районов, шести назначенных и шести кооптированных членов Совета. Существует независимый суд. По всем сообщениям, система работает хорошо и чагга намерены присоединить к себе соседнее племя, паре.

Мы прибыли в Моши в девять утра. Бригадир обшарил взглядом холл отеля, но ему сказали, что киношники уехали на съемки. Набрали толпу мальчишек, одели их, как одеваются масаи, и учат «племенным» танцам.

Меня повезли в Совет и представили главному вождю. Здание Совета — новенькое, построенное целиком на средства из местного бюджета. Мареалле — очень приятный молодой человек, который достойно подготовился к занятию своего высокого поста, пройдя курсы управления, экономики, социологии и психологии в Лондонской школе экономики, не поддавшись влиянию радикализма, с которым обычно ассоциируется этот университет. Он, кроме того, служил в Танганьике по ведомству социального обеспечения и программным директором на национальном радио, перевел на кисуахили «Если» Киплинга. Он поручил одному из своих подчиненных продемонстрировать мне, как важной персоне, шикарное здание Совета и тут же как холодным душем обдал, сказав, приглашая вечером отобедать у него: «Не беспокойтесь о форме одежды. Приходите в обычных своих тряпках».

Я не знаток по части социального и политического прогресса. Тут нужно иное перо, чтобы по достоинству оценить поистине замечательные достижения чаггского правительства. Из Совета меня повезли в КНКУ, штаб-квартиру кофейного кооператива, который является источником почти всех местных доходов. Миссионеры посадили кофейные бобы на склонах Килиманджаро и разбогатели. Дандес, первый британский районный комиссар, уговорил крестьян выращивать кофе. Мистер Беннет, англичанин, большую часть жизни проживший в этих местах, организовал «кооператив». Сейчас он находится в руках африканцев и процветает. Я просто записал в дневнике: «КНКУ». Как расшифровывается это сокращение? Не могу вспомнить. Во всяком случае, штаб-квартира кооператива размещается в просторном здании «современного» стиля. Кроме офисов, где занимаются сделками по продаже кофе, в нем находятся торговая галерея, кафе на крыше, библиотека, спальни и коммерческая школа, единственная (как я думаю) в Танганьике. В школе я обнаружил класс, совместный, в котором чагга и индийские юноши и девушки (преобладают юноши чагга) учатся секретарскому делу. Мне следовало бы познакомиться с ними поближе, а не просто заглядывать в дверь. В таком виде застигли меня монахини. Глупо ухмыльнувшись, я попытался ретироваться, когда услышал пророческие слова: «…Было бы куда лучше, если бы вы произнесли перед ними небольшую речь».