Читать книгу - "Военно-морской шпионаж. История противостояния - Александр Шелдон-Дюпле"

Для советского руководства инцидент с рейсом «КАЛ» № 007 был хладнокровно спланированным американским заговором, целью которого было подвергнуть Советский Союз остракизму на международной арене. Последующая антисоветская пропаганда в ООН и других международных организациях подтвердила это. Фишер приводит высказывание Андропова, сделанное им 29.09.1983 г., относительно американо-советских отношений: «Если кто-то и питал иллюзии относительно возможности эволюции к лучшему в политике действующей американской администрации, то недавние события их полностью развеяли».

За четыре недели США положили конец кубинскому господству на Гренаде, крохотном островке в Карибском море, который был к тому же и членом британского Содружества наций. Через неделю, 02.11.1983 г., НАТО начало плановые десятидневные командно-штабные учения под кодовым наименованием «Able Archer-83» («Умелый стрелок-83»). Особенностью плана учений было условное осложнение обстановки с условным введением боевой готовности № 1 — высшей степени боевой готовности и условное нанесение ядерного удара. Бывший резидент КГБ в Лондоне О. Гордиевский писал, что Москва ошибочно приняла учения «Умелый стрелок-83» за уловку, призванную скрыть подготовку к реальному ядерному удару. Ночью 8 ноября КГБ неправильно информировал свои резидентуры о том, что американские войска в Европе отмобилизованы, что может означать начало обратного отсчета времени для неожиданного ядерного удара. От резидентур КГБ потребовали дать немедленное подтверждение этой информации.

В ту ночь у П. Хухтхаузена, бывшего тогда военно-морским атташе США в Белграде, состоялся неожиданный телефонный разговор с его соседом, советским военным атташе полковником Владимиром Жуком. Хотя Жук проживал менее чем в 1000 метров от резиденции военно-морского атташе США, Хухтхаузен редко виделся с советским атташе. После ввода советских войск в Афганистан в декабре 1979 г. большинству западных атташе запретили общаться с их советскими коллегами. Но поздний телефонный звонок был на самом деле чем-то неслыханным. Жук был озабочен, он спросил, не может ли Хухтхаузен зайти к нему, чтобы поговорить. Поскольку американского военного атташе, начальника Хухтхаузена, на тот момент в городе не было, он согласился зайти к Жуку. Когда Хухтхаузен пришел, его провели в казенно обставленную комнату с темно-красными портьерами, закрывавшими стены, и неприветливым Лениным на портрете. «Известно ли вам что-нибудь о военных приготовлениях НАТО к нападению на СССР?» — задавший этот вопрос советский полковник говорил на прекрасном сербо-хорватском. Захваченный врасплох Хухтхаузен немного подумал, потом сказал: «Полковник Жук, если бы НАТО собиралось неожиданно напасть на вашу страну, то меня здесь, в Белграде, они бы наверняка информировать не стали. Я о таких планах не знаю». Жук потом достал бутылку водки, и они подняли тост за дружбу.

Имевший место ранее всплеск активности секретных каналов связи между Вашингтоном и Лондоном, который на самом деле относился к американскому вторжению на Гренаду, вроде бы подтверждал опасения Москвы. В качестве ответной меры Советский Союз привел в повышенную готовность свои ядерные силы и установил высшую степень готовности для самолетов-носителей ядерного оружия, и, возможно, для других стратегических сил. Москва, получившая информацию от своих агентов, отменила высшую степень боевой готовности после окончания учений НАТО 11 ноября. Историк Войтех Маетны считает, что в критический момент восточногерманская разведка убедила Москву. Сообщалось, что президент Рейган был очень удивлен, когда ему рассказали о советских страхах. Узнав об операции «РЯН», он заявил своему советнику Р. Макферлейну: «Не понимаю, как они могли в это поверить, но это что-то такое, над чем стоит задуматься». В то же время американская разведка посчитала предупреждения Гордиевского за пропаганду. Годом позже, в мае 1984 г., в отчете ЦРУ было сказано, что «советские руководители не осознавали подлинной опасности неминуемого конфликта».