Читать книгу - "Тэмуджин. Книга 4 - Алексей Гатапов"

Вздохнув глубоко и зачем-то поглядев на звезды, будто примечая время, он пошел к юрте.

Войдя, Тэмуджин заметил, как при свете очажного огня Бортэ испуганно взглянула на него, вздрогнув, и как будто теснее прижала ребенка к себе – тот сосал ее грудь.

Встав у двери, он смотрел на них – на свою жену и сосущего ее грудь ребенка. Младенец, обернутый в пышное, голубоватое беличье одеяло, лежал, закрыв глаза, засыпая, и посасывал, прижимаясь крохотным лицом к соску матери.

Он вновь почувствовал, как остро и горячо вспыхнула в нем злоба, вспомнил, как прошлым летом на их поляне в горной долине Бурги Эрги три меркитских нойона надругались над его Бортэ в этой же самой юрте, а теперь их отпрыск нежился здесь. Лютая ненависть заклокотала в нем, а правая рука без его воли потянулась к рукояти мадаги на поясе.

Бортэ подняла взгляд на него и посмотрела жалобно, чувствуя, что творится у него в душе. Глаза ее медленно наливались слезами, две крупные капли стекли по щекам, но она не мигая смотрела на него, будто говоря: «Я честна перед тобой и готова принять все, что ты решишь».

Тэмуджин быстро остыл от ее взгляда, тронутый жалостью к ней самой, молча разделся, повесил оружие на западной стене, сел на хойморе.

Бортэ, повернувшись, отложила заснувшего ребенка в сторону и встала. Родив ребенка, она вновь стала стройной и выглядела сильно похудевшей. Она легко и быстро прошла к восточной стене, принесла и поставила на огонь высокую железную треногу, захваченную у меркитов, подвесила заранее приготовленный котелок с вареным мясом.

За Бортэ давно все заметили способность угадывать время, когда Тэмуджин вернется из поездки, будто она чувствовала его на расстоянии, и привычку на всякий случай оставлять на ночь приготовленную еду, чтобы он, прибыв, мог сразу же утолить голод. Угадала и на этот раз, и Тэмуджин, всегда ценивший ее за это, вновь ощутил в себе теплое благодарное чувство к жене за то, что и сейчас она не забыла про него, и теперь понемногу оттаивал душой.

Он поглощал кусок за куском мягкие, разваренные спинные части медведя с жирными прожилками, с наслаждением насыщая истомившийся от голода желудок. В последний раз он ел только утром, перед выездом из куреня девятой тысячи, находящейся на самой южной грани земель улуса.

Бортэ налила в деревянную чашу горячий суп, приправленный сухими корнями горного лука.

Выпив подряд две чаши и окончательно насытившись, он отпустил ремень на рубахе, расслабленно облокотился на подушку.

– Парень или девочка? – спросил он уже почти равнодушно.

– Парень, – тихо сказала Бортэ.

– Когда родила?

– Позавчера.

– М-м…

Помолчали.

– А с последом что сделали?

– Собаке отдали.

– Какой?

– Черному псу.

– Джучи?

– Да.

– Он съел весь послед?

– Сказали, что весь.

– Это хорошо. Джучи хороший пес, его никакой ада^[20] не осилит. Значит, он и будет оберегать ребенка от злых духов.

Бортэ смущенно улыбнулась, промолчав, не зная, что ответить.

– Ну что ж, теперь надо укладывать ребенка в зыбку – положим его в нашу, родовую, в которой лежали все мы.

Бортэ с великой благодарностью и теплотой взглянула на него, схватила его руку и прижала к своей теплой груди. Уронив голову, она впервые за долгое время заплакала в голос, обливая его руку горячими слезами.

Тэмуджин, освобождая от нее руку, досадливо проворчал:

– И что вы за народ – женщины. Когда плохо, плачете, когда хорошо, опять плачете. Давай уж как-нибудь обойдемся без этого, не люблю… Да и пора уже спать, завтра, я думаю, будет хлопотный день.

Бортэ засмеялась, вытирая слезы, встала легко и быстро начала стелить. Тэмуджин посмотрел на спящего младенца, тот спал, высунув темное, крохотное лицо из пеленки. Он придвинулся к нему, потянулся и осторожно взял почти невесомое тельце, завернутое в одеяло, склонил над ним лицо. От него пахло мягким младенческим духом, густо смешанным с родным, молочным запахом Бортэ. И как-то разом, будто теплым ветерком сдуло с его души остатки холода и враждебного чувства.

– Ну что, парень, – улыбнувшись, сказал Тэмуджин, – раз тебя будет охранять наш пес Джучи, значит, и имя твое будет – Джучи. Тогда злые духи не отличат тебя от пса и побоятся нападать.

Бортэ, сидя на постели, счастливо улыбнулась:

– Джучи^[21] – хорошее имя. Настоящее, мужское.