Читать книгу - "Викинги – люди саги. Жизнь и нравы - Аделаида Сванидзе"

Все же, как свидетельствуют многие саги, мужчины считались с мнением своих жен, спрашивали их совета — и не только в том, что касалось повседневных домашних дел.

Также очевидно, что женщины в сагах хотя и не играли такой же публичной общественной роли, как мужчины, поскольку их жизнь в основном ограничивалась домохозяйством и детьми, но нрав у них был далеко не кроткий. Крутой характер, властность, ум, множество умений, выносливость, трудолюбие, расчетливость, нередко склонность к интригам и острый язык^[584] позволяли женщине многое решать в своей судьбе, в жизни гарда, а подчас играть роль и за пределами своего дома. Так, дочь Олава Павлина и жена местного хёвдинга Торбьёрг Толстая, умная и властная хозяйка Озерного Фьорда, была «женщина недюжинная и большой мудрости». Когда ее муж Вермунд бывал в отъезде, она «распоряжалась в округе и заправляла всеми делами (курсив мой. — А.С.)… Люди учтиво ее приветствовали». Вполне обычным было, что Торбьёрг верхом, «в крашеной одежде», в сопровождении двоих людей ехала к «летовью», видимо, чтобы проверить скот на пастбище. Авторитет Торбьёрг был столь велик, что ей удалось спасти объявленного вне закона Греттира от самосуда и виселицы (позднее он сложил в честь ее стихи)^[585]. Муж очень уважал Торбьёрг и во всем советовался с ней^[586].

Женщина могла отомстить обидчику сама или послать слугу, чтобы тот, например, убил неверного зятя^[587]. Женщины сплошь и рядом участвовали в совершении кровной мести не только тем, что упорно подталкивали к ней своих мужей, сыновей, братьев и других родичей, но и принимая личное участие в подобных актах. Чего стоит хотя бы месть Сигню за братьев и отца, когда она во имя ее свершения пожертвовала собственными сыновьями!^[588] У конунга Ингъяльда, который обманул обещаниями мира, а затем убил двенадцать малых конунгов, в результате став королем большей части Швеции, была дочь Аса, похожая нравом на отца. Она была выдана замуж за Гудреда, конунга Сконе («Сканей») и была виновна в том, что «Гудред убил Хальвдана, своего брата… и была виной также в смерти Гудреда, своего мужа»^[589]. Торбьёрг («Сага о Хёрди и островитянах», гл. XXXVIII) пыталась зарезать своего нелюбимого мужа Индриди, мстя за брата. При этом факты мести мужу за отца или брата, равно как и мести брату за мужа, как мне представляется, можно объяснить не столько обычаями матриархата или патриархата, а скорее теми чувствами, которые испытывала женщина к мужу при выходе замуж и во время семейной жизни с ним.

Женщина подчас была решительнее мужа. Одна из таких женщин в конце концов ушла от робкого мужа, которого не могла уважать^[590]. Мнение женщины имело вес не только в семье, но и в отношениях с другими семьями и разными людьми (Гудрун из «Саги о людях из Лососьей Долины», Халльгерд и Хильдигунн из «Саги о Ньяле», дочь Олава Павлина Торбьёрг и др.).

Жесткие, умные, деловитые и хозяйственные, смелые и коварные женщины саг высоко ценились мужчинами, которые далеко не всегда рисковали обижать их. В любви такие женщины саг были упорными и верными и, хотя бывали вынуждены терпеть неверность мужчин, вряд ли искренне прощали их и, во всяком случае, всегда помнили о своем унижении.

Известно, что женщины саг нередко брали в руки оружие, защищая семейную честь и помогая своим мужчинам. Так, жена Гисли Ауд и его приемная дочь Гудрид сражались вместе с ним в его последнем бою, вооружившись дубинками; другая отважная женщина, Тордис, бросилась с мечом на убийцу брата («Сага о Гисли», гл. XXXIV и XXXVII). И такие примеры можно приводить и дальше, так что скандинавские женщины отличались не только решительностью, но и воинственностью. Саги о древних временах сохранили память о том, что, когда мужчины бились с осаждающими их врагами в поле, женщины стояли у бойниц, видимо, готовые стрелять, бросать камни и зажженные головни. Молодая девушка, прощаясь с воином, идущим на битву, который был ей дорог, заверила его: «И никогда [нападавшим] мужчинам не завоевать этот замок, хотя и некому его охранять, кроме женщин» («Сага о Хальвдане Эйстейнссоне», гл. XIX).

Когда была открыта американская земля Винланд, дочь Эйрика Фрейдис поплыла туда на корабле, снаряженном на паях с братьями и мужем, a приплыв, по неясной причине заставила мужа убить всех неродственных мужчин, при этом пять сопровождавших их женщин собственноручно зарубила секирой. Когда же навстречу приезжим вышли туземцы и скандинавы дрогнули, она не испугалась, а сама взяла в руки меч^[591].

Женщины, особенно жены и матери, часто подстрекали своих мужчин к совершению кровной мести^[592]. В «Саге о Гисли» (гл. XXV–XXVI и сл.) неустрашимый, могучий боец, верный брат и друг, любящий и любимый муж Гисли погибает в битве: у доблестного и славного Гисли, говорит сага, было «мало удачи». Его сестра Тордис, мстя за брата, ранит его убийцу и разводится с мужем из-за того, что тот не только не отомстил за Гисли, но вроде бы нанял его убийц. «Отныне, — говорит Тордис, — никогда она не ляжет с ним в одну постель», а затем решительно доводит развод до конца. Если Тордис взяла сторону брата против мужа, то эпическая по типу героиня Гудрун убивает не только мужа Атли, но и сыновей от него, мстя за братьев^[593]. В «Саге о Хёрде и островитянах» Торбьёрг решила убить мужа, чтобы отомстить за брата, разбойника Херда, и спасти его вдову и дочь. Она была согласна помириться с мужем, если тот убьет убийцу брата и принесет ей его голову^[594]. Сложное переплетение родовых отношений нередко становилось причиной разрушения супружеского союза и, как правило, по инициативе женщины.

Странно, но я не могу припомнить ни одного эпизода саг, в котором женщина выступала бы носительницей примирения, мира, несмотря на то что именно на ней держался порядок в доме, хотя бы по той причине, что мужчины часто отсутствовали. Но одно доброе дело доверялось только женщинам — это лечение израненных мужчин и, по всей вероятности, вообще больных людей. Об этом говорится во многих сагах. Как правило, лечением занимались старые женщины, многие — из бедных домов. Они же нередко и ворожили. Лечили травами, в том числе луковым отваром, который, по мнению людей саги, обладал врачующими и антиколдовскими свойствами. Лечили и другими напитками, мазями из растений, животных жиров и шерсти, желчи, растертых рогов и других костей и, конечно, заклинаниями. Процесс лечения длился порой до года и более, но тем не менее человек нередко возвращался к нормальной жизни. Своих детей и других домашних хозяйки дома и его насельники, видимо, лечили сами^[595].