Читать книгу - "Красная Армия против войск СС - Борис Соколов"

Переброска в район Ковеля дивизии «Викинг» и других отборных пехотных и танковых частей противника грозила нам новыми серьезными испытаниями, тем более что советские полки и дивизии, как окружавшие Ковель, так и сражавшиеся на внешнем фронте, понесли значительные потери…

Судя по всему, командование фронта убедилось в необходимости усиления войск нашей армии. Но момент был упущен. Противник успел сосредоточить на внешнем фронте мощный бронетанковый кулак. Через день или два после отъезда из армии начальника политуправления фронта гитлеровцы нанесли контрудар. Ценой больших потерь им в первых числах апреля удалось прорваться из района Мацюв, Тупалы вдоль железной дороги к Ковелю и несколько потеснить наши войска. Части и соединения армии закрепились на подступах к городу, имея задачу оборонять этот район, накапливать силы и готовиться к новому решительному штурму».

Получается, что в разгар боев за Ковель советская разведка не знала, что Гилле давно уже находится в Ковеле и руководит действиями окруженного гарнизона. Никаким приближенным Гиммлера и Розенберга он, разумеется, не был. Да и мудрено было быть приближенным одновременно и к тому, и к другому, поскольку рейхсфюрер СС и рейхсминистр восточных территорий друг друга не жаловали, в частности, из-за конфликта по поводу того, кому должна подчиняться полиция и полицейские формирования на оккупированных советских территориях. Из-за того, что подчиненные Гиммлера игнорировали указания Розенберга о проведении более гибкой политики по отношению к местному населению, этот конфликт еще больше обострился. И совсем уж непонятно, что это за отборная эсэсовская часть, которую нужно срочно отправлять на переформирование. Ни Калашник, ни тем более Казакевич ничего не говорят о том, что «Викинг» недавно вырвался из Корсуньского котла и, даже после пополнения боевой техники, во время боев под Ковелем располагал лишь 38 танками, среди которых не было ни одного «тигра».

Интересно, что и после окончания апрельских боев, вплоть до начала советского наступления в Белоруссии, разведка 47-й армии продолжала числить дивизию «Викинг» в составе противостоявшей армии вражеской группировки вплоть до начала советского наступления в Белоруссии 23 июня, хотя еще в мае она была переброшена для переформирования в учебный лагерь Хейделагер в Польше.

В своей повести Казакевич предпочел поражение превратить в победу. Тем более что в свое время за неудачу под Ковелем командованию 47-й армии и 2-го Белорусского фронта крепко попало. Разбираться с ними был послан командующий соседним 1-м Белорусским фронтом К. К. Рокоссовский. Он, правда, пришел к выводу, что сейчас проводить операцию по захвату Ковеля нецелесообразно, и предложил подождать до проведения операции «Багратион». Тем не менее перед началом этой операции, закончившейся освобождением Белоруссии, восточной части Польши, Литвы и Ковеля, в апреле — мае 1944 года, командующий 2-м Белорусским фронтом генерал П. А. Курочкин и командующий 47-й армией В. С. Поленов лишились своих постов (первый — в связи с расформированием 2-го Белорусского фронта). Они поплатились за неудачу под Ковелем.

Кстати сказать, то место повести Казакевича, где рассказывается, как советская авиация разбомбила в пух и прах места дислокации «Викинга», выявленные группой Травкина, ветераны того сражения, наверное, читали с горькой улыбкой. Как пишет российский военный историк С. И. Михалев, операция по взятию Ковеля «из-за слабого боевого состава 6-й воздушной армии, опоздания с ее перебазированием и неблагоприятных погодных условий проводилась при малоэффективной авиационной поддержке».

Советская сторона оценивала немецкие потери в сражении за Ковель (оно в советских источниках обычно именуется Полесской операцией) в более чем 10 тыс. человек убитым и и пленными, до 100 орудий и минометов, 50 танков, 36 самолетов. Эти данные, несомненно, сильно преувеличены. Потери же 2-го Белорусского фронта в период с 15 марта по 5 апреля 1944 года составили 2761 убитыми и пропавшими без вести и 8371 ранеными и больными. Нетрудно заметить, что вражеские потери в донесениях показаны таким образом, чтобы безвозвратные потери немцев были примерно равны общим советским потерям. Советские же потери, особенно безвозвратные, наверняка занижены.

В своей повести писатель Казакевич сделал «Викинг» таким, каким он стал лишь к июлю 44-го, когда дивизия, пополненная и перевооруженная, вернулась на фронт и действительно нанесла контрудар, только не на ковельском направлении, а в Восточной Польше. Тогда дивизия насчитывала более 17 тыс. человек и располагала порядка 50 «пантерами» и 40 танками других типов (но не «тигров), а также 15 штурмовыми орудиями. И контрудар этот, вопреки тому, что написано в «Звезде», оказался совершенно неожиданным для советских войск и, по тому времени, когда была разгромлена группа армий «Центр», относительно успешным для немцев.

Вот что пишет в своих мемуарах «В походах и боях» бывший командующий 65-й армией генерал армии Павел Иванович Батов: «Наступила ночь на 23 июля… В блиндаж почти вбежал полковник Никитин. Свет керосиновой лампы тускло освещал его лицо, и, может быть, потому оно казалось необычно бледным.

— Что случилось?

— Перехвачен радиоразговор командира пятой танковой дивизии СС «Викинг» Галла (в действительности — группенфюрера СС Герберта Гилле. — Б. С.) с командиром четвертой танковой Петцелем. Галл в Высоколитовске, Пётцель в Вельске. Готовятся в четыре ноль-ноль нанести по нашим войскам встречные удары и соединиться в районе Клещелей.

Можно было ожидать чего угодно, только не этого. Никто не предполагал, что с севера, от Бельска, может назревать такая угроза. Это был просчет нашей разведки. Немцы верно оценили слабость нашего правого фланга.

Контрудар врага преследовал ограниченные цели — вывести высоколитовскую группировку на соединение с бельской. Чтобы ускорить решение этой задачи, генерал Галл открытым клером по радио попросил командира 4-й немецкой танковой дивизии оказать ему помощь» (в повести Казакевича информацию о дивизии «Викинг» передает в эфир открытым текстом группа Травкина).

И своих целей немцы в тот раз достигли, уничтожив советский плацдарм за Западным Бугом и выведя основные силы дивизии «Викинг» в Бельск на соединение с 4-й танковой дивизией вермахта. Вот что пишет П.И. Батов: «Сто танков с севера и столько же с юга. В этой обстановке не оставалось ничего иного, как сжать основные силы армейской группировки к центру, оставить часть занятой территории, сократить линию фронта и занять круговую оборону. Очень мало времени, чтобы отдать этот приказ войскам. Решаем передавать открытым текстом по радио, маскируя намеченные рубежи обороны одними цифрами кодированной карты. Чтобы не терять драгоценные минуты, приказываю настроить рации всех корпусов на одну волну. Приказ принимают все комкоры одновременно. Иванов тут же докладывает, что потерял связь с 69-й. Этой дивизии необходимо было поставить задачу: оставить плацдарм на Западном Буге и выйти на помощь управлению корпуса. Но как сообщить об этом? Рядом со мной стоял штабной офицер полковник Рондарев.

— Разрешите прорваться на мотоцикле.

Крепко пожал Рондареву руку: