Читать книгу - "Подлинная история Дома Романовых. Путь к святости - Николай Коняев"

Хотя и приохотил Симеон Полоцкий своего воспитанника польские книжки читать, хотя и издан был царский указ, чтобы, являясь к царю, польское платье надевали бояре, но все одно в России царю Федору царствовать пришлось. А в России царствовать – русским царем и будешь. Дела, которые батюшкой начаты, завершать нужно.

Раньше срока прибрал Господь батюшку. Сколько уже десятилетий за Украину воевали, а все не кончается война. Теперь у турок, которым передала Польша Украину, отбивать ее надо было.

Много дел, батюшкой не законченных, осталось…

Тюрьму в Пустозерске так и не достроили…

Еще когда только помер батюшка, сообщил в Новгородский приказ пустозерский воевода, что присланных соловецких иноков сажать негде.

Из Разрядного приказа велели тогда перевести Аввакума, Лазаря, Епифания, Федора в Кожеозерский монастырь. Но пока выясняли, где этот Кожеозерский монастырь, как везти туда заключенных, совсем запутались и решили оставить Аввакума с товарищами на месте.

Через два года великий государь своей грамотой известил об этом пустозерского воеводу. Еще сказано было, что надобно укрепить тюремные помещения, коли они обветшали.

На эту грамоту пустозерский воевода сообщил в Новгородский приказ, что тюрьмы действительно обветшали – насквозь прогнили закопанные в землю срубы, – но чинить их без лесу нет никакой возможности. Пустозерский воевода просил указать, «ис каких доходов те тюрьмы делать».

Долго в Новгородском приказе чесали головы, обдумывая, что ответить. Где те доходы взять? В конце концов, решили заменить Гаврилу Яковлевича Тухачевского. Послали в Пустозерск стряпчего Андреяна Тихоновича Хоненева.

И вроде и ладно было придумано, а тюрьма все равно не построилась. В феврале 1681 года подал новый воевода отписку, что тюрьмы, где сидят Аввакум, Лазарь, Федор и Епифаний, все худы и почти развалились. Починить тех тюрем нельзя, а строить новые не с чего…

В ответ указано было Хоненеву, чтобы строил он тюрьму с великим бережением, каб из тюрьмы никто не ушел, а насчет средств, указывалось в грамоте, снесся бы Хоненев с приказом Большой казны.

Так и не удалось тюрьмы построить хорошей, как покойный Алексей Михайлович собирался.

Но если с тюремным строительством не ладилось дело, то с реформами все ладно шло.

23 января 1682 года – знаменательный день.

В передних сенях царского дворца развели огонь и сожгли Разрядные книги. Благое дело было сделано! По приговору царя, патриарха и всего Собора покончили на Руси с местничеством. С одной стороны, хорошо было. Путаницы меньше стало. Сколько ведь сил и времени отнимали расчеты, чей род знатнее… Теперь уже не надобно было смотреть на родовитость при назначении на службу, теперь любого проходимца можно было во главе любого дела поставить! Но это – с другой стороны… Одновременно в эти дни заседал и Церковный Собор.

Обсуждал патриарх Иоаким с архиереями, как дальше указания Вселенских патриархов в жизнь проводить. Велено было антиохийским Макарием по греческому образцу всю Россию разделить на митрополии, в подчинении которых находились бы мелкие епархии. Но тут уже не об обрядах церковных разговор, не о том, сколькими пальцами креститься, тут о власти говоря. И хотя настаивал царь с боярами, чтобы приняли предложение антиохийского патриарха, но уперлись архиереи. И так много чего Вселенскими учителями переделано…

Ничего не добился царь Федор на этот раз от Собора.

– А с раскольниками как поступить теперь? – спросил великий государь.

– По государеву усмотрению… – благодушно ответили архиереи.

Вот она, доля царева, русская! Ничего по полной своей воле совершить не дадут, а все грехи на себя бери…

Лучше бы тюрьму новую пустозерским сидельцам построить, пускай бы сидели уж, пока Господь не приберет, раз батюшка туда посадил. Да вот, отвечают, что средствов нет тюрьму новую строить… что же делать тогда?

– По государеву усмотрению поступать…

За великие на царский дом хулы в Страстную пятницу, 14 апреля 1682 года, сожгли в Пустозерске протопопа Аввакума, попа Лазаря, дьякона Федора, инока Епифания…

В тот же день отправил в Москву капитан Лещуков донесение об исполнении царского указа, но «дитятко красное, церковное» – так звал царя Федора Алексеевича Аввакум – лещуковского донесения прочитать не успело…

После расправы над соловецкими монахами царь Алексей Михайлович прожил всего шесть дней.

После сожжения пустозерских мучеников царь Федор Алексеевич прожил почти две недели. Вдвое дольше отца. Как-никак он и моложе отца вдвое был. Двадцать один год исполнилось царю Федору, когда оборвалась его жизнь.

На опустевший русский престол при живейшем участии патриарха Иоакима был возведен Петр I.