Читать книгу - "Господа Чихачёвы - Кэтрин Пикеринг Антонова"

Последним видом практических занятий, с которым Алексея заботливо знакомили, было, согласно дневникам мальчика, ознакомление с хозяйственными работами в имении. Хотя Алексей в своих записях не связывает образ матери со сферой ее деятельности, примечательно, что в этих записях не упоминается и «Папинька». Дневники свидетельствуют, что Алексея учили понимать и ценить ритм земледельческого цикла и независимую жизнь сельской усадьбы, легко включая эти сведения в содержание других, более формальных уроков: «Начался посев ржи. Я бросил первую горсть. В продолжении дня несколько раз шел дождь, и под конец очень сильный, так что сеять было невозможно»^[762].

Алексей уделял много внимания лошадям и верховой езде. По-видимому, лошади были одним из немногих предметов, вызывавших у мальчика живой личный интерес. Андрей поддерживал его всеми силами: «Поутру занимался француским чтением; после обеда был с папинькой на прогулке верхом и как бурая моя лошадка к сожалению вовсе ослепла, то папинька мне пожаловал другую вороную»^[763]. Представляется, что допустить Алексея к лошадям было лучшим из имевшихся в распоряжении Андрея способов повлиять на его поведение: «Папинька меня весьма обрадовал сказавши, что ежели я буду хорошо учиться то на святки пришлет за мной лошадей»^[764]. В то же время забота о лошадях явно была частью управления имением, но Наталья уступила эти обязанности Андрею. Вероятно, выездка и занятия с лошадьми считалась мужской частью работы (возможно, потому, что могли представлять физическую опасность). Однако Андрей подарил по новорожденному жеребенку в 1831 году и сыну и дочери: впредь их называли «жеребенком Саши» и «жеребенком Алеши». Андрей ясно дает понять, что таким образом хочет воспитать детей быть ответственными владельцами: «Я так уже полагаю что как сии жеребята так и будущие от сих маток должны составить детскую собственность, сколько бы их ни было. И ни под каким видом сего назначения не [у]щемлять. Пускай это будет первоначальным их щастием»^[765].

Примечательно, что для того, чтобы научить детей ответственно относиться к собственности, Андрей использовал жеребят, так же как он использовал игру, чтобы научить их географии. Играм также была отведена заметная роль в единственной в обширном публицистическом наследии Андрея статье, посвященной исключительно вопросам воспитания. Основной тезис этой статьи («О детских играх») заключается в том, что игра сама по себе выполняет важную образовательную функцию. О ее ценности в процессе познания ребенком окружающего мира в то время лишь только начинали говорить прогрессивные теоретики педагогики^[766]. Андрей подчеркивает роль игры как отдыха от учебы и как способа передать учащемуся, не осознающему, что он учится, важные знания: