Читать книгу - "Каганы рода русского, или Подлинная история киевских князей - Владимир Егоров"

Впервые в письменном виде генеалогия начальных властителей Руси появилась во времена правления Ярослава Мудрого из-под пера митрополита Илариона в его «Слове о законе и благодати». В панегирике предкам его владычествующего патрона «благоверного кагана Ярослава, сына Владимирова» Иларион восхваляет «…нашего учителя и наставника, великого кагана нашей земли Володимера, внука старого Игоря, сына же славного Святослава…». Так уже к середине XI века мы видим оформленную и утвержденную высшей церковной властью Киевской Руси линейную родословную: старый Игорь —> славный Святослав —> великий каган Владимир —► благоверный каган Ярослав. На первый взгляд преемственность очевидна. Однако при более внимательном взгляде в таким образом выстроенной родословной можно заметить одну иезуитскую хитрость. То, что Владимир был сыном Святослава и внуком Игоря, не означает автоматически, что Святослав был сыном Игоря. Он мог быть и племянником, причем племянником не по крови, а по свойству.

В отличие от авторов Ветхого завета Иларион в своем родословии не удостоил вниманием ни братьев, ни жен, ни предшественников перечисленных «патриархов русского княжеского рода», сделав исключение лишь для «бабы» Владимира Ольги. Он как будто не знал ни Кия с братьями, ни Аскольда с Диром, ни Рюрика с Вещим Олегом.

Еще можно отметить, что Владимир и Ярослав титулованы каганами, а Игорь и Святослав — нет. Это не похоже на оговорку: Владимир и Ярослав названы Иларионом каганами еще по разу, причем Ярослав — под своим крестильным именем: «Особенно же помолись о сыне твоем, благоверном кагане нашем Георгии…» Носили ли титул кагана Игорь и Святослав? У Илариона дело представлено так, как будто этот титул владыки Руси приобрели вместе с крещением, что выглядит странно само по себе и противоречит Вертинским анналам, согласно которым властители руси обзавелись титулом кагана еще за пару веков до Илариона и задолго до всех гипотетических ранних крещений Руси. Если, конечно, в тех анналах речь шла о кагане руси, а не правителе этого народа по имени Хакан^[22], что совсем не невозможно с учетом того, что сами послы этого народа оказались скандинавами. К сожалению, сочинители (или правщики) ПВЛ полностью дезавуировали этот вопрос, повсеместно и последовательно переименовав всех «каганов» руси в «великих князей». Дурные примеры заразительны, им последовали современные переводчики «Слова о законе и благодати», в результате чего в его общедоступных переводах на современный русский язык каганов уже не встретить: и Владимир и Ярослав числятся там привычными для нас великими князьями. Никакого уважения к «Слову…» митрополита!

С другой стороны, можно ли судить о титулах Игоря и Святослава по «Слову о законе и благодати», где упомянуты только их имена, да и те лишь единожды вскользь? Такая мимолетность упоминания дает основания для сомнений в том, что Иларион располагал какой-либо содержательной информацией о прямых предках Ярослава и Владимира, например, на основании княжеских архивов или хотя бы местной устной традиции. Это может прозвучать парадоксально, но то ничтожно малое, что мы находим у Илариона об Игоре и Святославе, митрополит мог выудить исключительно из доступных ему византийских хроник и других документов на греческом языке, как раз активно переводимых в Киеве во время правления Ярослава и при прямом участии самого Илариона. Другими словами, впервые «опубликованная» Иларионом генеалогия правителей Руси могла быть составлена на основании переведенных им и его «ведомством» византийских документов. Греки не знали ни Кия с братьями, ни Аскольда с Диром, ни Вещего Олега. Разумеется, Рюрика с Гостомыслом тем более. Потому эти персонажи ПВЛ не смогли попасть в генеалогию Илариона, и родословная каганов рода русского началась у митрополита только с Игоря — самого раннего известного византийцам повелителя Руси.

Действительно, Игорь, Ольга и Святослав — первые правители руси, имена которых зафиксированы византийскими документами. Что знали о них греки? Очень мало. В середине Хвека Константин Багрянородный называет «сидящего в Немогарде» Святослава (Σφενδοσθλαβος) «сыном Ингора (Ίγγωρ), архонта Росии ('Ρωσία)». Правда, в одном из существующих переводов Багрянородного на русский, притом самом раннем, Святослав назван братом Игоря, и только в последующих переводах он становится сыном. Не имея оригинала, невозможно сказать с уверенностью, исправили ли переводчики свою ошибку или прислушались к «Слову…» митрополита и «поправили» императора. Конечно, на Руси собственный митрополит главнее и потому правее любого заморского императора. Хотя, как мы уже отметили, сам Иларион в своей генеалогии словно бы уходит от вопроса об отцовстве Игоря. Примерно в это же время Лиутпранд Кремонский называет «короля русов» Ингера (Inger) предводителем руси, атаковавшей Константинополь в 941 году, что вполне соответствует приключениям князя Игоря в ПВЛ. Византийский историк Лев Диакон, излагая события русско-византийских войн рубежа 60-х и 70-х, пересказывает адресованное лично Святославу предостережение императора Цимисхия впредь не повторять ошибки своего отца Ингора.

Таким образом, казалось бы, у греков не вызывает сомнений отцовство Игоря по отношению к Святославу. Но… тот же Константин Багрянородный, описывая в своем трактате «О церемониях византийского двора» визит в Константинополь «архонтиссы Эльги», неожиданно называет Святослава не сыном, а племянником (анепсием) гостьи. И сразу возникает куча вопросов. Но все вопросы о действительном родстве Ольги и Святослава мы оставим на потом, а здесь пока что ограничимся реакцией Илариона. Что, Иларион не знал об этом казусе? Намеренно игнорировал его? Или наоборот, знал и очень серьезно отнесся к сообщению Константина, вследствие чего выстроил свою генеалогию двусмысленно и не внес в нее Ольгу? Ведь если Константин не ошибался, то посетившая Константинополь с визитом «архонтисса» Руси, будучи бабкой Владимира, являлась всего лишь теткой Святослава и следовательно не имела отношения к прямой ветви наследования царствовавших каганов рода русского «по Илариону».

Разумеется, сведения Константина резко противоречат ПВЛ, в которой Константинополь почтила визитом сама «великая киевская княгиня» Ольга, вдова Игоря и мать Святослава, правда, почему-то забыв прихватить с собой царственного дитятю. Как бы то ни было, нельзя пройти мимо того поразительного факта, что бабка восхваляемого Иларионом «великого кагана Владимира» и «великая киевская княгиня» ПВЛ, более того, будущая равноапостольная святая (!), не попала в митрополичью генеалогию властителей Руси. Факт необъяснимый.