Читать книгу - "Курды. Потерянные на Ближнем Востоке - Максим Лебский"

К середине XIX в. курдский этнос находился в плену реакционных пережитков родоплеменных структур[72]. Ярким отражением этого был уровень грамотности населения. Так как научное изучение курдов началось достаточно поздно, о грамотности среди них есть информация лишь к 50-м годам ХХ века, но она показательна: среди курдов неграмотных было в Иране 95 %, в Турции – 90, в Ираке – 85 и в Сирии – 80 %[73]. Нетрудно заключить, что к концу XIX в. грамотные среди курдов встречались в качестве большого исключения.

Несмотря на это, внутри курдских племен уже начало происходить социально-экономическое расслоение. Этому способствовало проникновение товарно-денежных отношений и рост кочевого хозяйства, вследствие чего во второй половине XIX в. наблюдается концентрация большого количества скота в руках отдельных феодалов и беков[74]. Турецким султанам было выгодно задерживать развитие курдских земель, консервируя здесь феодальные порядки и противодействуя этим усилению курдского национального движения. Турецкое правительство проводило целенаправленную политику ассимиляции христианских (армян, греков, ассирийцев) и мусульманских народов (курдов, арабов). Султан поощрял усиление эксплуатации армянских крестьян со стороны курдских феодалов, тем самым стремясь столкнуть оба народа в кровавую свару. Данная крепостническая система получила название «кяфиризм» (от арабского слова «кяфир» – немусульманин). Кяфиризм больше всего был распространен в районах Центрального Сасуна, Муша, Хизана, Мокса и др.[75]

На унификационную политику центральной власти курды отвечали локальными и слабо организованными восстаниями во главе с феодальной курдской знатью, что способствовало усилению и сохранения феодальной раздробленности на землях курдов. Национальное движение курдов слабо координировалось между разными странами, населенными курдами, что также ослабляло борьбу курдов и лишало их шансов на успех. Восстание шейха Обейдуллы в 1880 г. стало попыткой разрешение все этих противоречий. Недовольство курдов было усилено вследствие увеличения налогового бремени, как сообщал Генеральный российский консул в Эрзуруме: «Налог на баранов – «эгнам» – увеличен на 20 пар; т. е. вместо прежних 3 пиастров теперь с каждого барана Порта взимает по 3 1/2 пиас. саг. Поземельная подать «эмляк» удвоена, вместо прежних % 4 теперь должно вносить по % 8»[76].

Восстанию шейха Обейдуллы предшествовала русско-турецкая война 1877–1878 гг., которая очередной раз продемонстрировала слабый и несамостоятельный характер Турции и ее политики. Интересно, что глава небольшого племени в Орамаре (округ Хакяри) и одновременно популярного среди курдов мусульманского дервишского ордена накшбенди шейх Обейдулла Нехри участвовал в джихаде против русских. Но говорить о каком-то ощутимом военном участии курдов на турецкой стороне не приходится. Восстание шейха Обейдуллы знаменует усиление влияние религиозного фактора в курдском национальном движении и перехода руководства в руки исламского, оппозиционно настроенного духовенства. В конце июля 1880 г. ему удалось собрать в своей резиденции в Шемдинане первый в истории Курдистана съезд вождей курдских племен. Через некоторое время совещание курдских лидеров под руководством Обейдуллы состоялось в его родном селении Нери. Очагом восстания был центр курдистанских земель, в ванско-урмийском межозерье.

Большие силы курдов вторглись в заурмийский край, осадили Урмию, обошли Урмийское озеро с восточной стороны, взяли Бинаб и направлялись на Тавриз, где началась паника[77]. Однако объявление одним из членов вновь образованного в Соуджбулаке курдского правительства под руководством сына Обейдуллы – Абдул-Кадыра, джихада против шиитов, подвигло на фанатичное и ожесточенное сопротивление против курдов исповедующих шиизм персов и азербайджанцев. Кроме того, многие отряды на пути к Тебризу стали заниматься грабежами. Все это помогло Тегерану консолидировать антикурдские силы и разбить войска шейха[78]. Несмотря на усилия Обейдуллы подготовить международную почву для своего восстания, фактически ни одна держава не оказала помощи курдам. Разворачивающееся восстание затрагивало интересы сразу нескольких государств: России и Англии. У курдов не вышло сыграть на противоречиях между ними, каждая из сторон опасалась, что национальное движение курдов может сыграть на руку другой стороне. Поэтому предпочтение было отдано сохранению статуса-кво.

После подавления восстания шейха Обейдуллы в 90-е гг. национальное движение курдов находилось в упадке. Весь прошедший опыт показывал, что курды имеют шансы на успех лишь в том случае, если Турция будет втянута в большую, кровопролитную войну с сильным противником. Новый турецкий султан Абдул Хамид II в 1891 г. задался целью ввести среди курдов воинскую повинность. Из числа курдов, проживающих в Ване, Малазгирте и Хынысе, предполагалось создать отряды иррегулярной легковооруженной кавалерии – хамидие. Для этого в 1892 г. в Стамбуле и Багдаде были основаны «школы племен» (аширет мектеби), нечто вроде лицеев для детей курдской и арабской знати, которых предполагалось воспитывать в духе лояльности к престолу[79]. Но эти инициативы среди курдов не получили отклика и поддержки. Они усматривали в них попытку подчинения курдов, предпринимаемые со стороны султана. Эти войска отличались малой дееспособностью и дисциплиной, наиболее активное участие они приняли лишь в отдельных конфликтах: победоносной для Турции войны с Грецией (апрель-май 1897 г.) и при подавлении восстаний в Македонии[80].