Читать книгу - "Крах «Грозы Вселенной» в Дагестане - Надырпаша Сотавов"

Тема борьбы дагестанских народов с Надир-шахом Афша-ром нашла отражение и в других работах Р. М. Магомедова. Так, в капитальной монографии, посвященной общественно-экономическому и политическому строю Дагестана в XVIII – начале XIX вв., мы находим освещение Дагестанского похода 1741 г., в частности обращение Сурхай-хана к Чохскому джамаату, в котором он призывал жителей гор подняться на борьбу с «проклятыми каджарами»[63](иранцами. – Н. С.). Представляют интерес конкретные сведения об истребительной политике Надир-шаха и борьбе горцев за независимость, собранные им во время поездок по местам главных сражений.[64]Важным подспорьем для полноты освещения темы монографии может послужить капитальное двухтомное исследование ученого, во второй части которого детально рассмотрены различные аспекты борьбы дагестанцев против Надир-шаха с соответствующими выводами и рекомендациями.[65]

Значительное место завоевательным походам Надир-шаха Афшара уделили в своих трудах В. Н. Левиатов и И. П. Петрушевский. Монография В. Н. Левиатова, представляющая очерки политической истории Азербайджана в XVIII в., содержит немало страниц, посвященных завоевательным походам Надир-шаха в Азербайджан и Дагестан. Хотя в центре внимания автора в основном находятся события в Азербайджане, они преподносятся в тесной увязке с событиями в Дагестане, которые составляли их неразрывную часть и являлись как бы их продолжением.

Так, подробно описывая нашествие Надир-шаха на Ширван и Дагестан в 1734 и 1735 гг., разгром Ибрагим-хана в джарских джамаатах в 1738 г., Левиатов особо подчеркивает совместную борьбу народов Дагестана и Азербайджана за свою независимость, в ходе которой на политическую арену выдвинулся Сурхай-хан Казикумухский. «Обстоятельства сложились так, – пишет он об этом, – что с этого момента Сурхай-хан Казикумухский стал одной из важнейших фигур в борьбе против иранского завоевания. С этих пор на некоторое время он привлек симпатии населения Дагестана и Азербайджана за свою борьбу против Надира, стремившегося к обладанию этими странами».[66]

Вместе с тем, описывая методы и средства, с помощью которых шах надеялся добиться реализации своих гегемонистских замыслов, Левиатов показывает, какие политические цели при этом он преследовал. Характеризуя карательные действия иранских войск в упомянутых операциях, автор особо подчеркивает, какие жестокости они творили накануне Дагестанского похода 1741 г., создавая плацдарм для наступления на территории Закавказья: «Иранские войска в течение нескольких месяцев разрушали и жгли десятки джаротальских селений, избивали жителей, уничтожали все хозяйственные обзаведения. Некогда оживленная многолюдная страна была опустошена. Оставшееся в живых население бежало. Не было видно каких-либо признаков жизни, селения лежали в пепелищах и развалинах… Карательная экспедиция совершенно опустошила Шекинскую область и большую часть Ширвана. Эти области, будучи смежными с Дагестаном, имели многочисленные и разнообразные экономические связи с населением гор. Опустошая Шеки и Ширван, военачальники Надир-шаха преследовали политическую цель: голодом заморить население непокорного им Дагестана».[67]

Продолжая эту мысль, в разделе «Третий поход Надир-шаха в Азербайджан» Левиатов останавливается на событиях 1741 г., особенно выделяя военно-стратегические цели иранского правителя в Северо-Восточной части Кавказа. «По всей видимости, – продолжает автор, – не столько богатства Дагестана и Азербайджана были тому причиной, сколько политическое значение этих стран. Азербайджан и Дагестан были яблоком раздора между тремя крупными государствами: Ираном, Турцией и Россией. Обладание Азербайджаном давало не только значительные материальные богатства, производимые трудящимся населением этой страны, но, что не менее важно, оно, укрепляя позиции государства, владевшего этими странами на побережье Каспийского моря, передавало в его руки важные торговые пути. Кроме того, военно-стратегическое значение Кавказских гор как труднопроходимой гряды, учитывавшееся едва ли не всеми иранскими монархами, также заставляло Надир-шаха упорно добиваться господства в Азербайджане и Дагестане».[68]

Однако о походе Надир-шаха непосредственно в Дагестан в 1741 г. сказано очень мало и то с некоторыми фактическими и политическими неточностями. Констатируя тот факт, что в мае 1741 г. Надир выступил из Закавказья и направился в Дагестан, Левиатов утверждает, что иранские войска вступили «в начале лета 1742 г. в Дагестан (Казикумух)… Ряд феодальных владетелей, в том числе Сурхай-хан, явились к нему с выражением покорности; они были одарены халатами и лошадьми с золотыми уборами».[69]К сожалению, здесь допущена не только фактическая (1742 г. вместо 1741 г. – Н. С.), но и политическая ошибка, так как искажена позиция многих владетелей, в том числе Сурхай-хана, которые вместе с народом упорно боролись против иранских захватчиков.

В несколько ином плане, с конкретными выводами о последствиях завоевательной и налоговой политики Надир-шаха повествует И. П. Петрушевский. Его работа, изобилующая ссылками на многие восточные, русские и западноевропейские источники, рисует удручающую картину положения народных масс под владычеством Надир-шаха. «Надировы завоевания (в Закавказье, Ираке арабском, Средней Азии и Индии), – резюмирует Петрушевский, – не сопровождались ростом производительных сил, как это имело место при шахе Аббасе I. Между тем расходы на военные предприятия вызвали новое повышение податей в небывалых до того размерах. Взыскание налогов, особенно жестокое в Закавказье, сопровождалось пытками и истязаниями налогоплательщиков. По словам Мухаммад-Казима, тех, кто проявлял упущения в уплате поземельного налога и других податей в диван, лишали глаз и языка, а у тех, кто занимался подстрекательством к волнениям, обрезав им уши, нос и язык, конфисковывали имущество».[70]Автор приводит конкретные данные о возрастании налогового гнета в Азербайджане с 3 тыс. туманов до 100 тыс. туманов в год, что было характерно и для других областей Закавказья и Дагестана и вызывало многочисленные антииранские восстания в 1743–1744 гг.[71]