Читать книгу - "Наемники Фюрера - Максим Кустов"

Именно в боях с румынами, осаждавшими Одессу, добился первого весомого успеха Черноморский флот.

Ставка и Военный совет Черноморского флота решили нанести противнику контрудар, отбросить его от города. Член Военного совета Одесского оборонительного района вице-адмирал Илья Ильич Азаров написал в своей книге воспоминаний «Осажденная Одесса»:

«Ночью (имеется в виду ночь на 22 сентября 1941 г. — Авт.) никто не спал. Близилось время высадки десанта. Я давно так не волновался. Видимо, потому что впервые мы наступали».[21]

В ночь на 22 сентября к Григорьевскому мысу, к востоку от Одессы, вышел отряд военных кораблей из Севастополя. Крейсеры «Красный Кавказ» и «Красный Крым», эсминцы «Бойкий», «Безупречный» и «Беспощадный», канонерская лодка «Красная Грузия» с десантниками на борту в 1.20 прибыли в район высадки. В 1.25 корабли открыли мощный прицельный огонь по районам населенных пунктов Чабанка (ныне Гвардейское), Григорьевка, Биляры, Старая и Новая Дофиновка. А десять минут спустя началась высадка десанта. Бойцы и командиры в 100–115 метрах от берега прыгали в море и с поднятым над головой оружием, по грудь в холодной осенней воде, шли к берегу, в вещмешках десантников вместо положенного трехдневного запаса продовольствия были двойные нормы патронов и гранат.

К 5 часам утра высадка десанта была завершена. Крейсеры «Красный Кавказ» и «Красный Крым» сразу ушли в Севастополь, а эсминцы остались для артиллерийской поддержки десантников. Операция явилась полной неожиданностью для врага, румыны, охранявшие берег, были парализованы огнем кораблей эскадры, быстрыми действиями небольшой группы советских парашютистов, выброшенных в тыл врага в ходе десанта, стремительным натиском морских пехотинцев.

Негода Григорий Пудович, командир эсминца «Беспощадный» вспоминал:

«В восемь часов утра стало известно, что десант прочно закрепился и успешно продвигается вперед. Берег от Григорьевки до Одессы очищен от врага. Захвачено много трофеев и пленных. Корабли теперь могут свободно входить в порт».[22]

Трофейные дальнобойные пушки, еще недавно обстреливавшие порт и город, провезли по улицам с надписью:

«Она стреляла по Одессе, больше не будет».

Артиллерист Александр Федорович Собакин:

«Воюя под Одессой, мы не имели информации, что творится на других фронтах, и когда нам объявили приказ на эвакуацию, то многие удивились… Румын мы успешно сдерживали. Как раз за несколько дней до эвакуации наши связисты прокладывали новую линию связи через какое—то селение. Смотрят, а у колодца большая группа румын—кавалеристов поит коней. К ним подошли три связиста с карабинами: «Руки в гору!» — и вся эта толпа послушно пошла к нам в плен. Мы даже с жалостью смотрели на них — пожилые сельские дядьки, мобилизованные в армию Антонеску. Ну, куда им было с нами тягаться».[23]

Оставить город 16 октября 1941 года Приморской армии пришлось не под натиском румын, а из—за прорыва немцев в Крым. Армии предстояло защищать Севастополь. Эвакуацию удалось осуществить с минимальными потерями.

Нарком ВМФ Кузнецов Николай Герасимович в мемуарах объяснял этот успех так:

«Войска отошли настолько скрытно, что когда последний эшелон уже вышел из порта, румыны все еще боялись двинуться к городу».[24]

Увы, в похожей ситуации избежать тяжелейших потерь при эвакуации из осажденного немцами Таллина не удалось. Здесь был совсем другой противник…

В дальнейших сражениях войны на участках, занятых румынскими войсками, советские войска могли рассчитывать на успех даже в неудачных в целом операциях.

«Наступление войск Крымского фронта началось только 27 февраля… Немецкие дивизии сумели отбить атаки противника, но 18–я румынская дивизия не устояла».[25]

Такие или похожие эпизоды постоянно фигурируют в трудах военных историков.