Читать книгу - "Тайны парижских манекенщиц - Фредди"

Завороженная разворачивающимися событиями, я склонялась к норке. Он предпочитал соболя. «Вы слишком молоды, чтобы носить норку, – объяснил он со смехом, – в Нью-Йорке каждая курица носит норку. А если наденете соболя, никто не посмеет сделать вам замечание». Ну что ж, соболь так соболь! Мой поклонник также сказал о браслете с бриллиантами, предназначенном для меня, – фамильную драгоценность. Ни за какую цену, объяснял он, ему не хотелось трогать украшения супруги, умершей пятнадцать лет назад. Они были частью наследства детей.

С той же деликатностью он сопроводил меня в Париж, и радость его во время этого короткого пребывания доставляла мне истинное удовольствие: его восхищало все. Почему меня посетили сомнения, когда он отправился в Нью-Йорк? Почему наша ситуация показалась мне странной, почти шокирующей или, по крайней мере, неразрешимой, ведь в Лиссабоне все выглядело просто?

Когда я получила телеграмму, предупреждавшую, что все семейство ждет меня с распростертыми объятиями и готова соболиная шубка, разум мой воспротивился, хотя сердце разрывалось на части. С визой и билетом в кармане я отправила телеграмму, что не стоит на меня рассчитывать, а потом со слезами на глазах написала длинное письмо. Мне трудно описать тот тяжелый период времени: постоянные телеграммы, письма, телефонные звонки в течение двух недель. Наша разрывающая сердце встреча в Париже, через который он пролетел, направляясь в Лиссабон, его печаль, когда он согласился с моими доводами, и ухаживание до отлета. Снова звонил телефон, приходили телеграммы, призывавшие меня в Лиссабон. Но нам больше не довелось встретиться.

Нет силы продолжать, но несколько лет спустя подруга сообщила мне о его смерти. Новость сразила меня! И сегодня я помню одну из его последних фраз: «Никогда не думал, что женщина может отказаться от предложенной мною роскоши. Фредди, вы настоящая дама». Из уст этого удивительного джентльмена ни один комплимент не мог тронуть меня глубже. Я хотела рассказать эту простую и прекрасную историю такой, как ее помню, и она доказывает, что волшебные сказки все же существуют!

Я не говорю о похищениях, капризах богачей, я говорю о взмахах волшебной палочки, которая может направить жизнь по новому и чудесному пути. Таким поворотом бывает обычный брак.

Одна из нашего клана вышла замуж в Рио, две других – в Австралии (я дважды отказывалась от этой поездки!), еще одна встретила своего будущего мужа в Сайгоне. А я…

После путешествия в Бразилию я приобрела привычку завтракать или обедать у матери одной из подруг, соратницы по цеху, которую знала еще с совместного лиссабонского турне. Там я встретилась с ее братом. Парнем, который… парнем… Короче, через четыре месяца, 18 февраля, мы поженились в разгар показа коллекции; нам удалось выкроить субботнее утро между двумя примерками, поездками или фотосессиями.

Потом… Потом, думаю, мой паспорт, перегруженный новыми штампами, стал главным виновником разлуки. Я не могла одновременно бороздить экзотические небеса и ждать мужа в прелестной квартире у подножия площади Тертр в самом центре горбатого Монмартра. Через три года я поняла, что лучше расстаться с тем, кто до сих пор остается моим лучшим другом. Но я до сих пор уверена, что самым счастливым событием моей жизни было замужество.

Однако любовные истории в череде наших путешествий по миру остаются единственными, о чем могут мечтать романтики. Приключение Магги Саррань или Аннабеллы, они окончательно отошли от моды, чтобы стать певицами. Они не жалуются на судьбу, которая может быть искушением для людей смелых, склонных к опьянению криками «браво».

Голова на плечах должна сидеть крепко, чтобы не закружиться от выпавшей на нашу долю славы. Нас повсюду встречают, как королев. Я не без дрожи вспоминаю «Марсельезу» в финале показа в громадной ратуше Копенгагена почти сразу после войны. Говорю об этом открыто, поскольку не одна я испытывала волнение, у всех на глазах выступили слезы.

Ту же «Марсельезу» мы услышали через полчаса в «Вивекс», в крупнейшем ресторане города, где для нас устроили прием. Поскольку мы прибыли с охапками цветов в руках, танцоры замерли на месте, а оркестр заиграл наш национальный гимн, который хором подхватила вся публика.

Потом нас принял посол Франции, господин Ги де Шарбоньер. Будучи холостяком, он попросил меня исполнить роль молодой хозяйки дома!

Признаюсь, некий «сезам» открывал мне двери почти каждого посольства: все хорошо знали моего отца, сделавшего хорошую карьеру. Мое происхождение помогало доброму общению с господином де Шарбоньером и его коллегами; господином и госпожой Герен, чьи гостиные с окнами, выходящими на бухту, покорили нас в Рио; господином и госпожой дю Со, принимавшими нас в Лиссабоне во дворце Абрантеш, несомненно самом красивом посольстве мира, где во время показа нам выделили знаменитое помещение, потолок которого усеян розетками из драгоценного фарфора. И наконец, с господином дю Шейла, чье имя я пишу с некоторым смущением.

Словно в раскаянии, я с опозданием рассказываю историю нашей встречи. Господин Горен, самый очаровательный и эффективный из директоров, взял в Стокгольме судьбу нашей маленькой труппы в свои руки. От него исходила инициатива, которой аплодировали все: вместо оплаты гостиницы и еды, как бывало обычно, он предоставил нам «пищевое пособие» (каково!), что позволяло нам самим выбирать ресторан. Обрадовавшись удаче, мы все вместе приняли решение не выбирать ресторан, а несколько лишних и неожиданно образовавшихся крон лучше потратить на покупки. Достаточно утром плотно поесть (завтрак включался в гостиничный счет), а вечером, в 18 часов, отдать должное буфету на приеме в посольстве Франции.

Действительно, восточные вкусности этого буфета, сытные, как на египетском празднике, наилучшим образом соответствовали нашим желаниям. Мы устроили настоящий разгром, сменяясь небольшими группами, опустошавшими стол, как полчище термитов.

До отвала наевшись, мы узнали имя посла: им был господин дю Шейла, друг детства моего отца, знавший меня маленькой девочкой. Покраснев от стыда, я подошла поздороваться с ним, и, хотя наш «налет» прошел незамеченным, я поклялась себе, что со мной такое не повторится.

Наши группы, когда мы предоставлены сами себе, зачастую превращаются в банду расшалившихся школьников на отдыхе. Мы часто устраивали различные розыгрыши. Так случилось в Рио, когда чилийское вино ударило нам в голову. Нечасто приходится начинать показы поздно из-за предшествующих аттракционов, которые постоянно переносятся или затягиваются. Пришлось смириться с ночной жизнью и ложиться спать вечером, чтобы будильник прерывал сон в 22.30.

В тот вечер директор, его жена и группа друзей пригласили нас на обед в «Кюраско», где на открытом воздухе пекут громадные куски мяса (я обычно питалась «клубными сэндвичами» и пальмовыми сердечками). То ли чилийское вино оказалось вкусным и крепким? То ли подвело виски, которое мы потом пили в баре бассейна? Но, показывая первое платье коллекции, я обернулась и увидела позади триумфальной арки, служащей декорацией, Колетту и Линду, гонявших метлу, как футбольный мяч. Колетта, большой комик, придумывала новые варианты игры, отдавала честь метлой, как оружием, напялив на голову жандармское кепи. Всем известно, что в серьезной ситуации, когда вы шествуете по подиуму перед сотнями людей, увиденное усиливается во сто крат. Моя царственная осанка в тот вечер подверглась чудовищному испытанию: я держалась как можно прямее, едва сдерживая смех, и благословила оркестр, чей саксофон играл с пленительным вдохновением.