Читать книгу - "Прибалтийский плацдарм (1939-1940 гг.). Возвращение Советского Союза на берега Балтийского моря - Михаил Мельтюхов"

Тем временем начались переговоры о «Соглашении между СССР и Эстонской Республикой относительно таможенных вопросов, возникающих в связи с пребыванием на территории Эстонии, на основании пакта о взаимопомощи от 28 сентября 1939 года, вооруженных сил Союза ССР», проект которого был передан эстонской стороной 17 апреля 1940 г. Советская сторона вручила эстонцам свой проект 28 апреля, и в ходе переговоров к 5 мая стороны в основном согласовали этот документ. Остались не согласованными вопросы о сроке его действия и времени вступления в силу, но 10 июня переговоры по этому вопросу были прерваны^[766]. Еще 4 мая в Таллине в Доме искусств открылась двухнедельная выставка «Охрана материнства и младенчества в СССР», в ходе которой для посетителей читались лекции соответствующей тематики^[767]. Выступая в тот же день на собрании по случаю 20-летия Тартуского общества городских служащих, министр иностранных дел А. Пийп отметил, что нарушенные войной экономические связи поставили Эстонию в трудные условия. Однако страну удалось обеспечить сырьем и другими товарами. «В этом большую роль сыграло то обстоятельство, что нам удалось реорганизовать экономическую деятельность страны применительно к требованиям времени и развернуть в невиданных масштабах торговлю с Советским Союзом и Германией. Будем надеяться, что у нас хватит умения продолжать эту линию хозяйственной жизни и в дальнейшем»^[768]. 8–10 мая разведка эстонской армии вновь принимала офицера Абвера В. Клее, который на встрече с министром внутренних дел Эстонии А. Юримаа «заявил, что Германия скоро начнет войну с Советским Союзом, о чем Гитлер неоднократно заявляет в партийных и военных кругах»^[769].

10 мая литовский посланник в Москве передал советской стороне «памятную записку о порядке эвакуации в Литву литовцев, проживающих на территории БССР», а также сообщил, что «литовской авиации поручено сделать с самолетов фотосъемку возвращенной Литве Виленской области. Полеты с этой целью будут производиться вдоль новой границы СССР от начала мая до 1 августа 1940 г. и просит информировать соответствующие органы и лиц пограничной охраны СССР во избежание возможных недоразумений»^[770]. В тот же день информация литовского дипломата через Наркомат обороны была передана командованию БОВО, штаб которого издал распоряжение № 3743, уведомив командование ВВС округа и расположенные в приграничных районах с Литвой войска о предстоящей аэрофотосъемке литовской авиацией Виленской области. От советских войск требовалось принять меру к тому, чтобы не обстреливать литовские самолеты, которые будут вести аэрофотосъемку вдоль границы на высоте 3 тыс. м^[771]. 16 мая произошел обмен нотами по вопросу о мерах по урегулированию инцидентов на советско-литовской границе, возникающих вследствие ее случайного перехода людьми и домашними животными. Было решено, что эти вопросы должны разрешаться представителями местных пограничных властей, а если они не договорятся, тогда по дипломатическим каналам^[772].

Тем временем 6 мая советский полпред в Каунасе вновь сообщил в Москву об антисоветских намеках литовской прессы и высказал мнение, что «хотя бы и слегка, но пора одернуть литовскую верхушку. Не следует допускать, чтобы в своем распоясовании внутри страны она политически спекулировала именем Советского Союза, его внутренней жизнью и т. п.» 19 мая заместитель наркома иностранных дел В.Г. Деканозов наложил на этом документе резолюцию с указанием заведующему Прибалтийским отделом НКИД А.К. Лысяку: «Надо подобрать эти факты и доложить наркому, наметив н[ашу] позицию дня»^[773]. Пока в НКИД обсуждали этот вопрос, Политбюро ЦК ВКП(б) 23 мая утвердило изданное в тот же день постановление СНК СССР № 856-310сс «Об эвакуации литовцев из пограничных с Литвой районов БССР», которое предусматривало, что до 1 июля 1940 г. жители этих районов литовской национальности по своему желанию могли выехать в Литву. Для проведения работ по эвакуации создавалась комиссия в составе председателя С.А. Сухарева (НКВД) и членов П.М. Осадчего (СНК БССР) и А.М. Вахрушева (НКИД), на организацию работы которой отпускалось 30 тыс. рублей^[774]. 26 мая советская сторона сообщила Литве о своем согласии на эвакуацию литовского населения с территории Западной Белоруссии^[775].

Тем временем стратегическая обстановка в Западной Европе резко изменилась. Начавшееся 10 мая наступление германских войск в Нидерландах, Бельгии и Франции привело к прорыву фронта англо-французских союзников. К 20 мая германские войска вышли на побережье Ла-Манша, отрезав во Фландрии значительную группировку англо-франко-бельгийских войск. К 30 мая западные союзники еще удерживали небольшой плацдарм около Дюнкерка, одновременно эвакуируя личный состав блокированных войск в Англию. Столь успешные действия вермахта привели к тому, что в европейском общественном мнении возникла и стала укрепляться уверенность в том, что в ближайшее время Германия, вероятно, сумеет нанести поражение Англии и Франции и победно завершит войну в Европе. Понятно, что эти события оказали серьезное влияние на позицию всех нейтральных европейских стран, в том числе и Советского Союза. Опасаясь скорого прекращения европейской войны, советское руководство решило оказать давление на страны Прибалтики с целью увеличения там гарнизонов Красной армии и создания просоветских правительств.