Читать книгу - ""Слава". Последний броненосец эпохи доцусимского судостроения. (1901-1917) - Рафаил Мельников"

Но, конечно, не было в книге ни признания собственной ведущей роли в банковской колонизаторской экспансии в Китай, ни анализа использования двумя ведомствами отпущенных им денег, ни собственной роковой (хотя и поддержанной императором) роли в сдвиге на более поздние сроки программы нового судостроения, отчего и готовность "Славы" была отодвинута от готовности четырех других броненосцев его типа.

Умалчивал министр и о своей роли в высокомерном отказе от приобретения в 1903 г. в Италии двух великолепных броненосных крейсеров (будущие японские "Ниссин" и "Касуга"). Здесь, правда, главным героем был З.П. Рожественский, который в мае и августе 1903 г. отклонил предложение фирмы Ансальдо купить эти крейсера, а в феврале 1904 г., когда клюнул жареный петух, дал ход заведомой афере "с покупкой экзотических крейсеров". Не смел С.Ю. Витте ничего сказать и о последующих подвигах власти, отказавшейся экстренно пополнить флот (предложение капитана 1 ранга В.А. Лилье) в Порт- Артуре флотилией торпедных катеров, о нелепом использовании народных пожертвований комитетом великого князя Александра Михайловича, о бездарном заказе во время войны трех крейсеров устарелого типа "Баян".

Целой детективной повести заслуживает история, в которой свои стратегические таланты явили и и.д. начальника ГМШ контр-адмирал З.П. Рожественский (от него зависело сохранить "Цесаревич" для войны), и сам император, которому ничего не стоило связаться со своим берлинским кузеном Вилли. Он мог попросить его не спешить с разоружением "Цесаревича" и дать ему возможность (может быть, даже с германской охраной) уйти на юг. Но император, блюдя, видимо, свое самодержавное достоинство, не счел нужным унижаться до просьбы перед Берлином. И "Цесаревич" по повелению германского императора (несмотря на ранее данную местными властями отсрочку) был разоружен на 5-й день по приходу в Циндао. Таким, как можно предполагать, был ход этих событий, еще ожидающих своего исследователя.

Но и сегодня нельзя не поразиться той легкости, с которой царизм вычеркивал из войны корабли, на которые были затрачены неимоверные усилия казны, судостроения и флота, корабли, которые могли решить судьбу войны и от которых, в конечном счете, зависела судьба династии. И будь С.Ю. Витте отпущена более продолжительная жизнь, он, пылая особыми чувствами к мстительному, коварному и неблагодарному императору (не сумел он простить своему министру его исключительные государственные таланты), мог бы рассказать о другой еще более фантастической государственно-дипломатической акции императора – выставившей Россию перед всей Европой на посмешище – погоней за "экзотическими" аргентинскими и чилийскими крейсерами. Теми самыми, от покупки которых перед войной царский режим высокомерно отказался, а потом, когда погибла 1-я эскадра, вдруг возжелал их с безумной страстью. Мотивировка внешне была понятная.

Снаряжавшаяся взамен первой вторая Тихоокеанская эскадра была в силах противостоять японцам, но ей не хватало броненосных крейсеров. Это слабое место эскадры и могли бы восполнить повисшие в небе и никому, вроде бы, не нужные аргентинские крейсера "Гарибальди", "Генерал Сан Мартино", "Пуэрадон", "Генерал Бельграно" и чилийские "О. Хиггинс", "Эсмеральда", "Чакобуко". О возможности укомплектовать эти корабли, об их боевой подготовке и о том, для чего существуют крейсера Владивостокского отряда – за шахматной доской высокой политики совсем не думалось. Ослепительное сияние "экзотических крейсеров", как они стали именоваться в русской истории, затмило все доводы разума.

Отвернувшись от реального, вооруженного бесценным боевым опытом "Цесаревича", безнадежно отодвинув срок готовности "Славы" и тем скомкав им же утвержденную программу судостроения, Николай II задолго до Цусимы обнаружил свое политическое ничтожество. Давно ли – 30 января 1898 г. – в высокомерной патетической резолюции ("Да благословит Господь и да увенчает Он успехом великое дело усиления родного флота на пользу и славу России!") император от сил небесных ожидал одобрения планов сооружения нового флота.

Теперь же, отрекшись от этих планов и с легкостью обманув Господа Бога, он обращается к постыдным шулерским попыткам обмануть Европу и Англию, в руках которой по договору с Чили и Аргентиной находилось посредничество по реализации тех кораблей, которые по взаимным обязательствам этих стран выводились из состава их флотов. Казалось вполне естественным, что Англия, закрыв глаза на подпольный, вопреки законам о нейтралитете, заказ для России "добровольных крейсеров" в Германии, также благосклонно посмотрит на приобретение русским правительством через подставные фирмы и под флагом нейтральных государств настоящих боевых кораблей. Таким манером еще император Николай I во время Крымской войны пытался выкупить ранее строившиеся для России и арестованные английским правительством два винтовых корвета. Тогда императору доложили, что ни один из банкирских домов Европы ради сомнительной сделки своей репутацией рисковать не хочет.

Урок не пошел впрок, и на глазах Европы (инкогнито русских эмиссаров было вскоре разоблачено японской агентурой) целый год разыгрывался фарс головоломных многоходовых комбинаций, имевших целью обойти нормы международного права. В деятельность включились особо проверенные, надежные посредники то складывавшихся, то рассыпавшихся группировок. Не исключено, что были среди них умело вредившие "комбинациям" японские агенты. Посредники, конкурируя друг с другом, наперебой обещали гарантированно вернейший путь приобретения "экзотических крейсеров" у правительств Аргентины и Чили, в обход обнародованного перед миром английского надзора и норм нейтралитета.

Вовлеченность в эту низкую возню мелких жуликов и интриганов самого, может быть, выдающегося стратегического ума флота-капитана 2 ранга Л.А. Брусилова (1854-1909) составляет особую загадку в истории. И не из-за чрезмерно ли выдающихся способностей он был оторван от флота и брошен в омут интриг в окружении бесчестных и алчных дельцов. Еще предстоит выяснить, какова в этом назначении была роль З.П. Рожественского, который явно не сочувствовал своему слишком талантливому помощнику. Факты же таковы, что вместо решения чрезвычайно в то время обострившихся стратегических задач флота, требовавших решения судеб "Цесаревича", "Славы" и всей войны, Л.A. Брусилов 17 августа 1904 г. был назначен на должность старшего офицера крейсера "Громовой". Это, оказывается, было прикрытие, позволявшее, затерявшись на пути во Владивосток, всплыть уже инкогнито где-нибудь в Европе. Включившись в игру, начатую международными мошенниками еще в июне 1904 г. (первое упоминание о готовности бура Ван Сгратена в Чили "доставить куда угодно" экзотические крейсера), Л.A. Брусилов вскоре должен был потерять голову от обилия предлагавшихся со всех сторон заманчивых предложений. Из Петербурга торопили, и уже 6 июля 1904 г. Управляющий Морским министерством был готов комиссионерам английской фирмы Флинт и К° через банкиров братьев Ротшильдов уплатить 83 миллионов франков за доставку судов к 1 августа.

Сделка не состоялась, и Л.A. Брусилову поручаются новые комбинации. Сначала предлагается задержать отправку 2-й эскадры до прихода в Либаву четырех аргентинских и трех чилийских крейсеров. Там они со "Славой" могут быть подготовлены к плаванию. Затем решено было, получив крейсера в Либаве 15 сентября, через месяц отправить их в плавание. Идя Суэцким каналом, они могли бы догнать 2-ю эскадру в пути. Соответствующие инструкции даются Л.А. Брусилову. Но все комбинации фатальнейшим образом рушатся одна за другой. Комиссионеры, вчера клятвенно обещая гарантию сделки, вдруг отказываются, не в силах уговорить власти Аргентины и Чили на продажу кораблей. Один за другим отпадают и обещанные фиктивные покупатели под флагом нейтральных держав. 2 октября, не дождавшись вожделенных крейсеров, 2-я эскадра покидает Либаву, а Л.A. Брусилов 22 декабря оказывается в Афинах. Полуоткрывшись русским дипломатическим представителям о своей задаче и действуя под фамилией Блокаурд, он налаживает контакты с правящими кругами страны. Казалось, что теплые отношения двух монархий (королева Греции была великой русской княгиней) и свобода Греции от обязательств соблюдения нейтралитета (официально он объявлен не был) позволяли без хлопот совершить фиктивную сделку по перепродаже экзотических крейсеров России.