Читать книгу - "Оборона Одессы. 1941. Первая битва за Черное море - Анатолий Юновидов"

После боя из 241-го стрелкового полка в 90-й полк были переданы для усиления огневой мощи 6 50-мм и 1 82-мм миномет. Не терявший оптимизма Воробьев снова запросил 4 тыс. человек «пополнения с оружием», 45 пулеметов, 30 минометов и даже 5 танков БТ^[327].

После второй попытки наступления на участке дивизии установилось кратковременное затишье^[328].

Запрошенное подкрепление прибыло через день в количестве 300 человек, причем его не удалось распределить по полкам, так как поступило указание сменить им отряды моряков и пограничников оперативно подчиненные 25-й дивизии и занимавшие оборону на стыке между 25-й и 95-й дивизиями, в районе высоты 76,3.

Однако помимо подкрепления в дивизию, совершенно неожиданно для Воробьева, прибыла и группа контроля при Военном совете ООР. Причиной ее приезда оказалась просьба Воробьева присылать пополнение вооруженным. В Военном совете ООР из нее сделали свои, особые выводы.

Группа провела проверку «учета и сбережения оружия в 241-м полку», обнаружив, что «по учетным данным артснабжения, на 4.9.41 г. числится 3330 винтовок, по сведениям же штаба, на то же число — 1820 винтовок».

Комиссия пришла к выводу, что полку «создана возможность безнаказанного расхищения боевого оружия… а среди отдельных командиров и начальников утвердилось мнение, что в период напряженной боевой обстановки нельзя наладить учет и сбережение оружия. Это противоречит здравому смыслу и вредно сказывается на боеспособности частей и подразделений. Такое положение с учетом и сбережением оружия не может быть далее терпимо».

Попыткам командира дивизии вооружать прибывшее пополнение оружием, подобранным на поле боя, тоже была дана надлежащая оценка:

«Чем напряженнее периоды боев, тем более тщательный требуется уход и сбережение оружия. Иначе оно отказывает в бою и быстро выходит из строя.

В ротах, особенно действующих на фронте, многие винтовки покрыты ржавчиной и без штыков».

На счастье Воробьева, группа контроля предпочитала проводить проверку на наиболее спокойных участках фронта и с положением в 161-ми 90-м стрелковых полках, оставшихся еще и практически без пулеметов, знакомиться не стала.

Далеко идущих выводов из визита группы, правда, не последовало, но Воробьев был предупрежден, что необходимо «оружие, подлежащее списанию с учетных данных, оформлять приказами за подписью командиров и военкомов отдельных частей. Всякое иное списание оружия будет рассматриваться как расхищение боевой техники».^[329].

После подведения итогов работы комиссии в соответствующем приказе по войскам ООР обе стороны вернулись к своим повседневным заботам: Воробьев продолжил защищать западный сектор обескровленной дивизии, не имевшей ни людей, ни винтовок, ни пулеметов и минометов, а группа контроля продолжила заниматься «Ликвидацией случаев политической беспечности и повышением революционной классовой бдительности». Об этой стороне ее деятельности будет подробнее рассказано в одной из других глав.

Однако в жестоких боях 2 и 4 сентября были обескровлены не только два полка 95-й дивизии. Румыны также понесли значительные потери и больше не могли уже себе позволить полномасштабного наступления на участке дивизии. Окончательно это стало ясно вечером 7 сентября, когда после двух дней затишья противник перешел к активным действиям. На этот раз румынское командование прибегло к совершенно новой тактике.

В 20.15 противник силами до 6 артполков открыл сильнейший артиллерийский огонь по позициям 90-го СП и позициям прибывшего пополнения, которое теперь именовалось «отрядом резерва командира дивизии» и занимало самый слабый участок в системе обороны дивизии — край левого фланга на стыке с 25-й дивизией.

В ответ в бой были введены 9 дивизионов советской артиллерии. Румынская артиллерия вынуждена была прекратить артподготовку и переключиться на контрбатарейную борьбу. На стыке Южного и Западного секторов разгорелся крупнейший за время обороны Одессы артиллерийский бой, носивший, однако, из-за большого расхода снарядов довольно скоротечный характер. После того как бой приобрел дуэльный характер, интенсивность огня стала быстро ослабевать с обеих сторон. К 21.00 артиллерийская перестрелка окончательно затихла^[330].

Эффективность огня обеих сторон была довольно низкой. По данным штаба Приморской армии, была подавлена одна дальнобойная батарея и уничтожена одна полевая. Однако при этом бой закончился не в пользу румынских артиллеристов — решить поставленные задачи противнику так и не удалось^[331].

С наступлением темноты румынские части начали атаки на левом фланге дивизии. Отряд резерва тут же пришлось поддержать подразделениям 90-го СП. Но и он не смог остановить противника на рубежах, которые теперь занимали левофланговые подразделения дивизии.

Высоту 76,3, нарезанную 5 сентября в полосу обороны дивизии, полк защищал до рассвета, но к утру его подразделения все-таки отошли на 300–400 м, заняв позиции восточнее высоты^[332].

В светлое время суток румыны больше не атаковали, опасаясь огня советской артиллерии, и командира полка обязали восстановить положение на его участке. Однако Воробьев, понимая невозможность восстановления и без того чрезвычайно ослабленных 90-м СП позиций, которые после включения в них высоты слишком растягивали его фронт, не спешил форсировать наступление.

Весь день 8 сентября полк вел на своем левом фланге огневой бой с противником, занимавшим высоту, периодически пытаясь атаковать^[333]. С наступлением темноты попытки овладеть высотой были прекращены^[334].

9 сентября румыны снова попробовали перейти в наступление, и опять стало ясно, что натиск противника слабеет. С утра румыны пробовали наступать на участке 161-го СП в районе высоты 83,6 и на участке 90-го СП в районе высоты 79,8, сумев сосредоточить на одном направлении два, а на другом — всего один батальон^[335].

Оба удара успеха не имели и были легко отражены при поддержке артиллерии. Попыток наступать против занимающего выгодные позиции и наиболее сильного из всех полков дивизии — 241-го — противник больше не предпринимал.