Читать книгу - "Провинциальная «контрреволюция». Белое движение и гражданская война на русском Севере - Людмила Новикова"

Безусловно, белому руководству не удалось искоренить все беды старой армии и создать дисциплинированные и высокобоеспособные части. В условиях пореволюционной России это вообще было едва ли возможно. Например, северное руководство пыталось установить в войсках строгую дисциплину, но это нередко вызывало недовольство бывших фронтовиков, которые считали дисциплинарные ограничения, запреты и придирки мелочными и унижающими достоинство солдата^[761]. Чтобы укрепить военную иерархию, в северной армии были восстановлены воинские звания, награды и «отдание чести» в строю. Командование попыталось вернуть офицерам чувство собственного достоинства и утраченный корпоративизм, возродив офицерские «суды чести». Также оно вернуло погоны, постановив, впрочем, вместо старых «золотых» использовать погоны защитного цвета, применявшиеся ранее в русской армии при походной форме и принятые в качестве офицерских знаков отличия Временным правительством 1917 г.^[762] Но и это многие солдаты восприняли как возрождение социального неравенства в армии. В солдатском обиходе офицеры снова стали именоваться «золотопогонниками» или «барами», а в Архангельске солдаты насильно спарывали погоны с офицеров в городских трактирах и кабаках^[763].

Возрождению дисциплинированной армии не содействовали также и коррупция и пьянство среди командного состава, которые широко распространились во всех войсках в годы революции и Гражданской войны. На Севере никакие наказания не могли остановить воровство и перепродажу солдатских пайков и растрату казенных средств, в чем были замешаны даже руководящие чины белой армии, включая первого начальника северного штаба^[764]. Широко известны были пьяные скандалы с участием офицеров на фронте и в тылу и случаи избиений музыкантов архангельского профсоюзного оркестра за отказ играть «Боже, царя храни». Но даже массовые разжалования офицеров за пьянство не могли исправить положение^[765]. Солдаты, в свою очередь, не желали подчиняться непопулярным командирам и исполнять «несправедливые» приказы. Поэтому солдатские восстания периодически сотрясали северные войска, повторяя опыт других белых армий и красноармейских частей.

Поводом для волнений в северной армии могло служить недовольство размером пайка и тем, что он уступал по качеству пайку союзных солдат. В частности, именно это стало причиной выступления новобранцев в Архангельске в конце октября 1918 г. Случаи утайки пайка или задержки с выплатой жалованья также были причиной солдатских волнений на фронте. Толчком к выступлению могли стать и усилившиеся атаки противника и даже просто тревожные слухи. Так, именно слухи послужили толчком к восстанию в 8-м стрелковом полку на Пинеге весной 1919 г. Проводившаяся в тот момент очередная денежная реформа была трактована так, что генералы и офицеры собираются бежать из Северной области и собирают себе на дорогу деньги. Солдаты нередко дезертировали и даже переходили на сторону красных в ответ на усиление их атак. Кроме того, включенные в белые части красные военнопленные и перебежчики часто при успешных наступлениях Красной армии вновь меняли сторону фронта, увлекая за собой белых солдат^[766].

Однако, несмотря на мятежи в войсках и случавшееся дезертирство, в целом белая армия продолжала стремительно расти. Большинство жителей Северной области после некоторых колебаний в конце концов соглашались воевать на стороне белых, если белая власть была устойчивой, казалась способной победить большевиков в Гражданской войне, а также заботилась о рекрутах и их семьях. Прежние дезертиры возвращались в свои части, а тысячи новобранцев поступали во вновь формируемые полки^[767]. Таким образом, успех мобилизации был проявлением особой формы политической активности со стороны населения, выражением если не поддержки, то по крайней мере согласия и подчинения существующей власти. Но еще более поразительным было то, что наряду с мобилизационными войсками в Северной области стали расти добровольческие отряды народного ополчения и белых партизан, ставшие скрепами северной армии.