Читать книгу - "Мифы и легенды народов мира. Древний Египет. Месопотамия - Людмила Ильинская"

Взяли Ирсирры сына с колен Кумарби, подняли они его, как дар драгоценный, прижали к груди, понесли, на колени к Энлилю положили.

Поднял очи Энлиль, на малыша посмотрел. Тело его из камня кункунуцпи^[315]. И начал Энлиль душу свою вопрошать: «Кто и откуда этот малыш? Не суждено ли ему вступить в тяжкие битвы с великими богами? Лишь Кумарби мог замыслить такое зло! Он, породивший бога Грозы, породил ему и врага».

Только это промолвил Энлиль, как Ирсирры взяли малыша и поставили его на плечо Упеллури, как меч. И начал ребенок расти. Каждый день он вырастал на сажень, каждый месяц — на четверть версты. Уже за пятнадцать дней поднялся Улликумме высоко. Словно меч, он в море стоял, и было оно по пояс ему. Как молот, вздымался тот камень, уже достигая храмов небесных.

Бог Солнца взглянул с небес, и увидел он Улликумме, с ним он встретился взглядом. И начал тогда бог Солнца беседу с душою своею: «Кто там в море растет не по дням — по часам, на богов непохожий?»

И направился бог Солнца к морю, когда же до моря дошел, руку свою опустил на лицо того, кто к небу вздымался. Твердость камня нащупав, он задрожал от гнева и направился к богу Грозы для объясненья.

Увидев его приближенье, прислужник бога Грозы Ташмишу стал так рассуждать перед владыкой своим:

— Почему является к нам бог Солнца, властитель великой страны? Наверное, забота его не проста. Нам этим нельзя пренебречь. Ведь если на небе сраженье или мятеж, в нашей стране голод и смерть.

— Поставь трон, Ташмишу, чтобы гость наш мог сесть. Стол прикажи накрыть, чтобы насытиться мог.

Бог Солнца, явившись, не сел на престол, не притронулся к пище. Дали чашу ему с питьем, не пригубил он ее. Тогда спросил его бог Грозы:

Уж не тот ли прислужник плох, Что поставил трон, Раз ты не хочешь сесть? Уж не тот ли стольник плох, Что поставил стол, Раз ты не хочешь есть? Уж не тот ли кравчий плох, Что чашу с вином поднес, Раз ты не хочешь пить?

Таблица II

И услышал бог Грозы бога Солнца речь, узнал он, что в море камень растет. И от гнева его исказился лик. И снова он богу Солнца сказал:

На столе да будет сладок твой хлеб, Вкуси ты его! В чаше твоей да будет сладким вино, Выпей его! Пей, угощайся теперь, Утробу свою насыть, Делом займешься потом.

Услышав эти слова, бог Солнца просветлел. Стал хлеб на столе сладок ему, сделалось сладким вино. Насытив утробу свою, в небо он поднялся. Бог Грозы стал в душу мудрость вбирать. Он и Ташмишу за руки взялись и вместе покинули храм. Сестра их Иштар спустилась с небес. И стала она с душой своей рассуждать: «Куда мои братья летят? Надо мне посмотреть».

Полетела быстро Иштар, братьев своих догнала, за руки их взяла. Полетели все вместе к горе, которую Хаззи^[316] зовут. Царь Куммии к морю лицо обратил. Он камень страшный узрел. И в гневе его исказился лик. На землю он сел, и слезы его потекли, как ручьи по камням. Весь в слезах он такие слова произнес:

— Кто выстоять может в сражении с чудищем этим? Кого же оно не повергнет в ужас?

И сказала тогда Иштар богу Грозы:

— Дано тебе, брат, мужества на десятерых, но без хитрости здесь не обойтись. Это дело мне по душе и под силу.

Надпись на «иероглифическом хеттском» из Хамата

Бубен взяла Иштар и лютню и песню запела пред Улликумме. Пела долго она, на острых камнях плясала она перед ним, а камень был глух и нем. Тогда из моря вышла большая волна, и, коснувшись богини, проговорила она:

— Перед кем ты поешь, Иштар? Зачем уста свои наполняешь медом? Глух истукан! Ничего он не слышит, ничего он не зрит! Милосердье ему недоступно! Уходи, о Иштар! Брата своего отыщи поскорей, пока камень еще не окреп и не сделался могучим бойцом.

Услышав эти слова, богиня Иштар отбросила бубен и лютню, украшения с себя сорвала и, в голос ревя, удалилась.

Между тем готовился к битве владыка Грозы, отдавая приказы Ташмишу:

— Пусть приготовят корм для быков боевых! Благовонное масло пусть принесут! Пусть натрут благовоньями Шерри рога! Да будет золотом хвост у Теллы покрыт! Дышла в упряжи бычьей пусть повернут! Пусть сверху на упряжь камни положат! Пусть с неба грозы сведут, какие могут скалы за верст девяносто разбить, обломками поле покроют верст на восемьсот! Пусть вызовут буйные ветры и ливни, вместе с ними и молнии, чье сверканье ужасно!

Услышав эти слова, Ташмишу, бога Грозы верный помощник, поспешил, заторопился. Он с пастбища Шерри привел. Он Теллу спустил с Имгарру-горы, ввел их во внутренний двор, благовонное масло принес, натер он Шерри рога, хвост у Теллы золотом стал покрывать, дышло в упряжи бычьей он повернул, на упряжь камней наложил, с неба грозы он свел, взял боевое оружье, колесницы взял боевые.

И только тогда бог Грозы к Улликумме лицо свое вновь обратил и увидел, что тот стал выше в две сотни раз.

Таблица III

Донесся тревожный призыв бога Грозы и до других богов. Колесницы они запрягли и вступили на них. Грянул громом тогда Аштаби^[317], могучий воитель. Громыхая, понесся он к морю. Воинство он повел из семи десятков богов. Но Улликумме потряс небеса, отряхнул их, как одеянье. Он продолжал расти, возвышаясь над морем на две тысячи верст. Он был поднят, как меч, едва не касаясь покоев и храмов богов. Высотою он был в девять тысяч верст и настолько же был широк. Он у Куммии врат стоял, возвышаясь над Хебат^[318] и храмом ее.