Читать книгу - "Великий князь Николай Николаевич - Юрий Данилов"

Однако ко времени прибытия Керманшахского отряда в Ханекин судьба англичан, находившихся под начальством генерала Таунсенда, была решена.

Ослабленному боями и болезнями Керманшахскому отряду, удостоверившемуся в гибели названного английского отряда, не оставалось ничего другого, как отойти к своим. Этот отход стал тем более неизбежен, что освободившиеся из-под Куга турецкие войска стали быстро сосредоточиваться в направлении к Ханекину. Коротким и решительным ударом по этой группе турецких войск русские ошеломили неприятеля, что и дало им возможность спокойно начать задуманный отход.

К концу августа русский отряд стоял уже за Хамаданом, значительно сблизившись со своей базой.

Описывая тяжелый поход русских войск к Ханекину, нельзя не вспомнить о доблестном рейде сотни 1-го Уманского казачьего полка под начальством сотника Гамалия. Эта сотня на пути из Керманшаха к Ханекину была выслана наперерез грозной пустыни для выхода в долину р. Тигра с целью розыска места расположения штаба передового английского отряда и установления с ним живой связи.

После изумительного по своей смелости и решительности десятидневного перехода сотник Гамалий нашел этот штаб и, таким образом, выполнил возложенную на него миссию. Оставив временно свою сотню при английском штабе для отдыха, сотник Гамалий с двумя казаками по приглашению командующего английскими войсками спустился на пароходе по Тигру до Бассоры – места расположения главной квартиры английской Месопотамской армии, где был торжественно принят и чествуем англичанами.

Поднявшись затем обратно по реке к своим станичникам, сотник Гамалий в начале июня вернулся с ними в русское расположение, потеряв в течение всего похода лишь несколько лошадей.

Великий князь главнокомандующий Кавказской армией удостоил эту сотню поголовным награждением Георгиевскими крестами, после чего сотня Гамалия стала именоваться в полку Георгиевской сотней.

В течение лета 1916 г. наступательные действия русских войск продолжались равным образом и на кавказско-турецком участке фронта.

Уже 14 апреля при деятельной помощи судов Черноморского флота части Кавказской армии овладели Трапезундом, что значительно облегчило дальнейшее снабжение русской армии продовольствием при помощи морского подвоза.

Затем в июле месяце были заняты Байбурт и Эрзинджан, откуда линия русского фронта протянулась на восток через Муш и Битлис к Хамадану, входившему уже в район Кавказского экспедиционного корпуса генерала Баратова.

Великий князь лично посетил Эрзерум, Трапезунд и Байбурт, причем приветствовался победоносными русскими войсками с большим и ему привычным энтузиазмом.

Так, побеждая живую силу, тяжелый климат и огромные расстояния, Кавказская отдельная армия под руководством великого князя Николая Николаевича сумела выполнить данную ей задачу удаления турок от русских границ и восстановления русского влияния в сопредельной Персии. Была также сделана серьезная попытка сомкнуться действиями с английскими войсками, наступавшими со стороны Персидского залива к Мосулу.

Великий князь Николай Николаевич, будучи на Кавказе, весьма внимательно следил за событиями на Западном фронте, и когда в июле 1916 г. он осведомился о первых успехах генерала Брусилова на Юго-Западном фронте, то немедленно же отправил своему бывшему сослуживцу телеграмму, составленную в обычно повышенных тонах: «Я поздравляю Вас, обнимаю и благословляю. Пошли Вам Бог всяких успехов!»

В период пребывания своего в должности главнокомандующего Кавказской отдельной армией, великий князь в ноябре 1916 г. был вызван в императорскую Ставку, продолжавшую оставаться в Могилеве.

Судя по телеграммам французского посла в Петрограде М. Палеолога, вызов этот был связан якобы с недовольством государя генералом Алексеевым и желанием расстаться с ним. Генералу Алексееву, по донесениям французского посла в Петрограде, будто бы вменялась в вину потеря на Румынском фронте Констанцы и Добруджи. Посол М. Палеолог передавал также в Париж о наличии фантастического, по-видимому, проекта разделения компетенции начальника штаба на две части: от Балтийского моря до Карпат и южнее от Карпат до Персии включительно. Нелепость такого проекта заставляет, однако, предполагать, что вызов великого князя был связан с внутренними затруднениями в России и с открытой враждебностью генерала Алексеева по отношению к председателю Совета министров Штюрмеру.

Правильность этого последнего предположения подтверждается записью великого князя Андрея Владимировича. Последний в своем дневнике рассказывает, что великий князь Николай Николаевич в беседе с царем, происходившей в Ставке 6 ноября, говорил ему в частном разговоре:

«Неужели ты не видишь, что теряешь корону! Опомнись, пока не поздно. Дай ответственное министерство! Еще в июне сего года (вероятно, 1915 г.; очевидный намек на достопамятный день 14/27 июня 1915 г. в Ставке) я тебе говорил об этом. Смотри, чтобы не было поздно. Пока еще время есть, потом будет поздно!..»

Увы! Перед глазами императора Николая II стоял неподвижно образ императрицы Александры Федоровны, неустанно повторявший: «Помни больше всего, что ты самодержец!.. Россия, слава Богу, не конституционное государство!..»