Читать книгу - "Буденный - Борис Соколов"

Справедливости ради отметим, что замена Буденного Тюленевым к радикальному изменению ситуации на Кавказе не привела. Войска Закавказского фронта продолжали отступать. Остановились они только к середине ноября, и связано это было с тем, что все больше сил немцев поглощал Сталинград. А потом, после окружения армии Паулюса, прорыв вермахта в Закавказье окончательно потерял всякую актуальность. Немецкому командованию пришлось теперь думать о том, как унести оттуда ноги подобру-поздорову. И это им удалось сделать, удержав к тому же Таманский плацдарм. Можно не сомневаться, что ход событий не изменился бы, если бы Закавказский фронт возглавлял не Тюленев, а Буденный. И Семен Михайлович бы тогда мог носить лавры освободителя Северного Кавказа. Но Сталину для новой войны нужны были новые герои. Показательно, что и после освобождения Северного Кавказа старый конармеец Иван Владимирович Тюленев так и не выдвинулся в первый ряд полководцев Великой Отечественной. Может быть, это было связано с досадой Сталина, что немцы с Кавказа все-таки ускользнули. Но немалую роль тут играли и чисто пропагандистские соображения. Сталин понимал, что будет лучше, если победы в Великой Отечественной будут связываться в народной памяти с молодыми полководцами, еще неизвестными в годы Гражданской войны, но зато воспитанными всецело под мудрым сталинским руководством.

По словам дочери Буденного Нины, отец «понимал, что в этот период другого не могло быть и это не от его качеств зависит. Папа знал, что нам придется отступать, и его главной задачей было уберечь людей».

«То есть выиграть он не рассчитывал?» – поинтересовалась журналистка, берущая интервью у дочери маршала.

«Не рассчитывал, – подтвердила Нина Семеновна. – Он говорил, что мы к этой войне были абсолютно не готовы».

В принципе Буденный предлагал не такую уж абсурдную в тогдашних условиях стратегию истощения врага. Она предполагала, что Красная армия должна была преимущественно обороняться, а при невозможности удержать позиции – отступать, чтобы сохранить силы. Семен Михайлович, по примеру Гражданской войны, стремился минимизировать собственные потери. Как уже говорилось, Красная армия уступала вермахту по уровню боевой подготовки и командования, равно как и по уровню технической оснащенности (особенно в части средств моторизации и связи). Поэтому для советских войск было предпочтительным ведение более простых форм боевых действий, вроде позиционной обороны. В этом случае вполне можно было использовать численное преимущество советской стороны и прикрыть по возможности все уязвимые направления. Также и танки целесообразно было использовать в основном для целей обороны, преимущественно для непосредственной поддержки пехоты, так как опыт подсказал, что в широкомасштабных танковых боях советские танкисты часто терпели поражения даже в последние годы войны, когда превосходство Красной армии в людях и технике было подавляющим.

Однако Сталин, в отличие от Буденного, привык воевать, не считаясь с жертвами собственной армии. В начале войны он рассчитывал на блицкриг, а потом, когда блицкрига не получилось, все равно исповедовал наступательную стратегию. Это было вызвано двумя причинами. Во-первых, Сталин искренне верил, что так быстрее удастся победить Гитлера и меньше зависеть от помощи западных союзников. Во-вторых, он хорошо помнил по опыту Первой мировой, что длительная позиционная война разложила русскую армию, что стало главной причиной революции. В сталинскую же стратегию сокрушения применительно к условиям Великой Отечественной войны Буденный никак не вписывался. Поэтому Сталин и не стал поручать ему ни одной наступательной операции в 1943–1945 годах, когда наступала уже Красная армия. У Семена Михайловича, как кажется, не было столь импонирующей Сталину беспощадности к собственным солдатам, какая была, например, у Георгия Константиновича Жукова. Но потому-то Москву и отстоял Жуков, а не Буденный.

В январе 1943 года Буденный был назначен командующим кавалерией Красной армии. Это был чисто декоративный пост, не предполагавший непосредственного руководства боевыми действиями. Вероятно, Сталин учел, среди прочего, что в 1943 году Семену Михайловичу исполнится уже 60 лет и ему уже не так легко, как молодым, командовать войсками на поле боя. Объявив Буденному о новом назначении, Сталин доверительно изложил ему основы советской стратегии после Сталинграда: «Мы победим, в этом нет сомнения. Сломаем хребет фашистскому зверю. Победим даже в том случае, если союзники не откроют второго фронта в Европе. Но мы не можем говорить о победе отвлеченно. Нам надо разгромить врага и поставить его на колени как можно быстрее. Однако враг еще силен. Впереди тяжелые бои. От нас потребуются предельное напряжение сил, большие жертвы. И надо сделать так, чтобы эти жертвы не были напрасными. В лагере противника идет подозрительная возня. Гитлеровская клика делает крупную ставку на разлад между СССР и союзниками. Если война затянется, правящие круги США и Англии могут пойти если не на прямую измену, то на сепаратный мир. Этим кругам, – а тон задает им Черчилль, – очень хотелось бы сохранить фашистскую Германию – пусть без Гитлера – как форпост против СССР на Западе. Черчилль идет еще дальше: мечтает восстановить панскую Польшу, бережет буржуазное польское правительство. Мы должны наращивать силу ударов и в то же время воевать с умом, добиваться победы в любом бою малой кровью… И кое-кто за границей полагал и теперь полагает, что война предельно истощит нас. Мы окажемся-де настолько обессиленными, что лишимся какой-либо возможности влиять на международную политику, потеряем всякий международный вес, и тогда нам, даже непобежденным, можно будет диктовать любые условия. А мы должны войти в Западную Европу, имея закаленную в боях армию.

И пусть тогда попробуют господа Черчилли диктовать нам условия мира, применять политику диктата!»

Сталин не исключал, что Красной армии удастся разбить Германию и оккупировать основные страны Западной Европы еще до того, как англо-американские войска высадятся на континенте. Но в беседе с Буденным Иосиф Виссарионович предъявил к Красной армии два взаимоисключающих требования. С одной стороны, не считаясь с жертвами, как можно скорее поставить врага на колени и войти в Западную Европу. С другой стороны, стремиться побеждать малой кровью. Практическое значение из этих установок имела только первая – идти вперед как можно скорее, не считаясь с потерями. Эти слова – «не считаясь с жертвами» – повторяются во многих приказах и директивах Ставки и лично Сталина. Лозунг же «воевать малой кровью», также встречающийся и в приказах, и в беседах Сталина с командующими фронтами, имел чисто пропагандистское значение. Он призван был убедить бойцов и командиров, что высокие начальники заботятся о сбережении их жизней. В народе родилась горькая присказка: в первые два года войны огромные жертвы были принесены, чтобы избежать поражения, а в последние два – чтобы приблизить победу.

Буденный и начальник штаба кавалерии генерал И. С. Карпачев разработали директиву, которой предписывалось усиленные кавалерийские корпуса использовать на направлении главного удара армии в тесном взаимодействии с другими родами войск. Корпусам следовало передавать в помощь артиллерию РГК, гвардейские минометные части («катюши»), специальные войска, а также придавать им стрелковые дивизии. Не разрешалось использование кавалерийских соединений для самостоятельного прорыва укрепленных позиций, захвата опорных пунктов, а также использовать конницу в местности, где она не имеет свободы оперативного маневра.