Читать книгу - "США. PRO ET CONTRA. Глазами русских американцев - Владимир Соловьев"

Елена КЛЕПИКОВА. Скорее лжесоавторство — каждый сам за себя. Соловьев — главреж этого пятитомного издания, ему принадлежит режиссура — от текстов до картинок, он не всегда даже считает нужным довести до моего сведения состав новой книги, иногда меня ждут сюрпризы, не могу сказать, что сплошь приятные…

Владимир СОЛОВЬЕВ. Пятикнижие создавалось в таком скоростном темпе, что на обсуждения и споры не было ну никакого времени, а Клепикова — та самая «прекрасная спорщица», про которую знаменитый фильм Жака Риветта. А касаемо режиссуры, то «да». Я бы даже продлил этот образ, если позволите. Все эти пять книг состоят, понятно, из текстов, но каждая из них сама по себе текстом не является. Не только потому, что в них дюжины тщательно отобранных из домашних архивов и прокомментированных в титрах иллюстраций. Эти книги не просто написаны, а сделаны, срежиссированы, поставлены. Книга — это спектакль, представление, зрелище, перформанс, приключение наконец. И само собой, каждую книгу я пишу, как последнюю, иначе нет смысла браться, и какая-то, возможно, эта завершающая нашу с Леной мемуарно-аналитическую линейку, может ею оказаться, и я буду заживо замурован в этом пятикнижии. Рукотворный памятник самому себе: автор в окружении своих героев.

Елена КЛЕПИКОВА. Ну и заносит тебя — в памятники метишь. Вот почему в «Бродском» я сняла свое имя с обложки, хотя Володя и настаивал. Зачем нести ответственность за высказывания и приемы Соловьева, с которыми я не согласна? В «Бродском» и в следующих книгах «Не только Евтушенко» и «Высоцкий и другие. Памяти живых и мертвых» у меня свои тексты и даже свои разделы, Соловьев довольно точно называет их отсеками — они напрочь отделены от остальных частей, меня вполне устраивает такая суверенная автономия. Мы и по жизни разные. Если честно — отвечая на ваш вопрос — совместная эта работа вносила дополнительный напряг в нашу супружескую жизнь. В упомянутой вами последней, итоговой книге — «Путешествие из Петербурга в Нью Йорк. Шестеро персонажей в поисках автора: Барышников, Бродский, Довлатов, Шемякин и Соловьев с Клепиковой» — на обложке снова два имени: мои тексты там представлены не только в моем разделе, но и разбросаны по всей книге.

Владимир СОЛОВЬЕВ. Еще бы тебе от нее открещиваться! Если кто бенефициант этой книги, так это Елена Клепикова.

Зоя МЕЖИРОВА. Кажется, я догадываюсь о причинах скорее все-таки стилистических, чем идейных разногласий авторов — так, наверное, точнее будет вас называть, чем соавторами. Ваше творческое несходство бросается в глаза. Лена — приверженка классического устава, я это давно приметила, еще по публикациям в «Королевском журнале», коего Клепикова была одно время редактором и автором, выходило такое роскошное издание в конце прошлого века в Нью-Йорке. В «Путешествии из Петербурга в Нью-Йорк», помимо клепиковских портретов Бродского, Довлатов, Шемякина, в ее собственном разделе представлена проза, включая замечательную повесть «Невыносимый Набоков» — о преодолении в себе Набокова автобиографическим, несмотря на гендерную подмену, героем. Это мне напомнило стихотворение Александра Межирова: