Читать книгу - "Портреты Смутного времени - Александр Широкорад"

Юрий Мнишек буквально выжимал все соки из Самборского воеводства, но постоянно нуждался в деньгах и не вылезал из долгов. Чтобы выйти из затруднительного положения, Мнишек нашел одно лишь средство — выгодно выдать замуж своих дочерей. Он не давал за ними приданого, но, тем не менее, находил им богатых и покладистых мужей. Его старшая дочь Урсула вышла замуж за Константина Константиновича Вишневецкого, вполне способного поддержать своего бедствующего тестя. Младшая дочь Мария, или Марина, еще поджидала жениха. В то время ей исполнилось восемнадцать или девятнадцать лет.

На дошедших до нас портретах мы видим, что Марина не обладала ни особой красотой, ни женским обаянием, несмотря на то, что живописцы, щедро оплачиваемые Мнишеком, постарались приукрасить ее внешность. Даже на парадном портрете будущая московская царица выглядела не сильно привлекательно: лицо вытянутое, слишком длинный нос, губы тонкие, жидкие черные волосы. Ко всему прочему Марина была низкорослая и тщедушная. Все это мало соответствовало тогдашнему идеалу красоты. Но не надо сбрасывать со счетов и субъективный фактор. То, что оставило бы безразличным современника Гришки мушкетера Арамиса, могло вызвать восторг у беглого монашка, впервые увидевшего совсем рядом знатную шляхтянку, да с непокрытыми волосами, ведь на Руси он мог видеть боярышень только издалека.

Свел самозванца с Мнишеками Константин Вишневецкий — двоюродный брат Адама Александровича Вишневецкого. Появление самозванца в Самборском замке вызвало у Мнишека очередной приступ алчности. Оставим сентиментальным романистам описание первой встречи Отрепьева и Марины Мнишек. То ли самозванец действительно влюбился в Марину, то ли он заключил деловой союз с ее отцом. Я не исключаю, что имело место и то, и другое.

Куда более любопытно другое: и наши, и польские историки постоянно подчеркивают религиозный фанатизм Марины. И делают это вполне обоснованно, вспомним хотя бы конфликты с православным духовенством на свадьбе в Москве в 1606 году. Но почему-то никто до сих пор не обратил внимания на небольшую неувязку. Как уже говорилось, вся родня Мнишеков состояла, как нарочно, из протестантов и ариан, да тут еще Урсула вышла замуж за православного. Князья Вишневецкие уже несколько столетий были православными, а окатоличились лишь в 20-40-х годах XVII столетия. И, заметим, никаких скандалов на религиозной почве ни у Юрия, ни у Марины с родственниками-иноверцами не возникало. При этом ни отец, ни дочь не были образцами религиозного благочестия, скорее их можно назвать образцами безнравственности и разврата. Так когда и как столь нечистоплотная в жизни и равнодушная к религии Марина превратилась в фанатичку? Намек на разгадку этой тайны нам дает весьма компетентный современник Марины гетман Станислав Жолкевский, который уже после 1612 года писал о Мнишеке: «...из честолюбия и корыстных видов решился он покровительствовать и ввести на царство Московское московитянина Гришку, сына Отрепьева, который обманом назвался царевичем Московским Дмитрием Иоанновичем... С помощью лести и лжи, которые были орудиями его действий, и родственника своего ксендза Бернарда Мациевского, епископа Краковского, имевшего в то время большой вес при дворе, он достиг того, что король явно стал благоприятствовать этому делу и смотрел на оное сквозь пальцы, против совета многих знатнейших сенаторов, которым оно весьма не нравилось».

Итак, в дело ввязался краковский епископ, имевший тесные связи с иезуитами. Замечу, что Бернард Мациевский был одним из инициаторов введения в 1596 году Брестской унии. А в конце 1603 года папа Климент VIII сделал его кардиналом. Заметим, что римский папа Климент VIII в 1588 году был направлен легатом в Польшу, правда, звался он тогда Ипполит Альдобрандини. Царь-католик на московском троне для Климента VIII был не только триумфом контрреформации, но и личным его успехом.

Мнишеки и иезуиты взяли Отрепьева под жесткий контроль. И в Самборе, а затем и в Кракове самозванец был вынужден жить в домах Юрия Мнишека, и его свобода передвижения была ограничена. Уже в Самборе Отрепьева усиленно накачивал ксендз Помаский и богослов Анзеришу.

Видимо, уже в Самборе католическое духовенство и иезуиты заключили сделку с Юрием Мнишеком. В обмен на поддержку церкви и ордена Мнишеки должны были сделать все для истребления православия в России. Соответственно, Марина теперь должна была ревностно выполнять все обряды римско-католической церкви.

В первых числах марта 1604 года Юрий Мнишек привозит самозванца в свой дом в Кракове. Там он знакомит Отрепьева с польскими магнатами, включая радных панов. 15 марта король Сигизмунд III официально принимает самозванца. Отрепьев охотно обещает Мнишеку, королю и римскому папе все, что бы они от него ни потребовали. Он раздает русские земли и обязуется обратить Россию в католичество.

Мнишеки и ряд других магнатов собирают для самозванца частные армии, при этом король Сигизмунд III делает вид, что он ничего не знает.

16 октября 1604 года войско самозванца форсировало Днепр и вторглось в пределы Московского царства. Главным воеводой в войске Лжедмитрия I первоначально был его будущий тесть.

Войско самозванца 21 декабря 1604 года нанесло серьезный урон царскому войску воеводы Мстиславского под Новгородом Северским. На сторону Дмитрия перешло несколько городов. Тем не менее, война затягивалась, и конца ей не было видно. 4 января 1605 года главнокомандующий Юрий Мнишек самовольно покинул стан самозванца и отправился в Польшу. Уже потом Мнишек заявил, что он вернулся в Польшу по приказу короля и чтобы на сейме выступить в защиту своего будущего зятя.

Но вот 30 июля 1605 года царь Дмитрий торжественно коронуется в Москве. Формально он неограниченный властелин огромного государства, а все его враги повержены. Однако на самом деле положение Лжедмитрия I было более чем неустойчиво. И тут самозванец совершает роковой шаг: отправляет в Польшу посла дьяка Афанасия Власьева уговорить Сигизмунда к войне с турками и испросить его согласия на отъезд Марины в Москву. Своего же личного секретаря поляка Яна Бучинского Дмитрий отправил к самому Юрию Мнишеку. Логично объяснить мотивы этого поступка, не имея новой, недоступной современной исторической науке информации, невозможно.

Польский король явно не был заинтересован в усилении Мнишеков, наоборот, Сигизмунд сказал Власьеву, что государь его может вступить в брак, более сообразный с его величием, и что он, король, не преминет помочь ему в этом деле. Но Власьев ответил, что царь никогда не изменит своему обещанию. Сигизмунд же хотел женить Лжедмитрия на своей сестре или на княжне трансильванской.

Большинству польских панов, пришедших с самозванцем в Москву, Мнишеки были противны или, по крайней мере, безразличны. Женитьба на польке-католичке могла привести к ссоре с могущественным северным соседом. Особенно с учетом того, что пограничные со Швецией Новгородские земли передавались Марине в наследственное пользование, то есть если бы у нее с Дмитрием не было потомства, то земли перешли бы после смерти Марины к ее польской родне. А главное, национальность и вероисповедание Марины неизбежно вызвали бы озлобление как русского духовенства, так и простого народа.

Дмитрий мог найти невесту в семействе Габсбургов или взять шведскую принцессу в противовес полякам. Наконец, он мог жениться на русской боярышне.