Читать книгу - "Император, который знал свою судьбу. И Россия, которая не знала - Борис Романов"

Ей вдруг стало трудно дышать. Широко открыв глаза, она смотрела на сына, он казался ей чуждым. У него был другой голос — ниже, гуще и звучнее. Он щипал пальцами тонкие, пушистые усы и странно, исподлобья смотрел куда-то в угол. Ей стало страшно за сына и жалко его.

— Зачем же ты это, Паша? — проговорила она. Он поднял голову, взглянул на нее и негромко, спокойно ответил:

— Хочу знать правду.

Голос его звучал тихо, но твердо, глаза блестели упрямо. Она сердцем поняла, что сын ее обрек себя навсегда чему-то тайному и страшному. Все в жизни казалось ей неизбежным, она привыкла подчиняться не думая и теперь только заплакала тихонько, не находя слов в сердце, сжатом горем и тоской [34].

Конечно, жалко и Павла Власова, и несчастную Пелагею Ниловну, но жалко прежде всего как сбившихся с пути, как заблудших, как совращенных иллюзией…

Но вернемся к замыслу автора.

Горький увлекался так называемым богостроительством и считал, что именно рабочий класс является источником «боготворчества социализма». Выражение «евангелие социализма» пошло еще от народников, и роман «Мать» именно как евангелие — т. е. «благая весть» — социализма и был написан.

Ну а поскольку этот роман действительно именно «евангелие социализма», то — с точки зрения людей, знающих Библию (хотя бы и неверующих) — главный теоретический вопрос заключается в том, кто (или что) ставится на место Иисуса Христа, и на какие жертвы готовы адепты нового «евангелия» ради своей веры.

Горький устами Андрея Находки утверждает, что «ради дела и товарищей — сына убью». Это и есть момент истины новой «религии».

С точки зрения верующего христианина, Иисус Христос своей Жертвой положил конец этой ветхозаветной проблеме. И если даже после Его Воскресения кто услышит призыв убить своего сына, для христианина ясно, что это не «глас Божий», а от дьявола речи. Но необязательно верить в Бога, достаточно быть порядочным и нравственным человеком (хотя бы и социалистических убеждений), чтобы понять, что надо следовать заповеди «Не убий», а не «евангелию социализма».

Если адепты социализма не готовы к «сыноубийству» (к насильственному насаждению социализма и репрессиям против несогласных), происходит эволюция капитализма к обществу с сильными социальными гарантиями, иногда (как в Норвегии или Швеции) и прямо к социализму (по советским понятиям нынешний норвежский социализм вообще скорее на коммунизм похож, как его в СССР представляли).

Ну а в России к 1917 году народ в значительной мере уже отпадал от православия (как стержня жизни), образованное общество почти полностью от него отошло, а такие адепты социализма как Ленин в 1915–1917 гг. уже прямо призывали к братоубийственной гражданской войне. «Перевести империалистическую войну в гражданскую…» — этот ленинский лозунг превозносился советскими историками и стыдливо замалчивается или вуалируется лживыми оговорками их «наследниками» в наши дни…