Читать книгу - "Мазарини - Людмила Ивонина"

«Он не смог сделать ничего лучшего, как умереть» – таков был вывод большинства французов. Они горько ошибались – предстояли не лучшие времена.

Но существовало другое мнение. Хотя Людовик XIV в своих «Мемуарах» впоследствии написал, что «мой авторитет значительно укрепился после смерти Мазарини», в том марте он делал все, чтобы обставить наилучшим образом похороны своего учителя, крестного отца и первого министра королевства. «Над всем и вся, – заметила тогда мадам де Лафайет, – еще витала тень кардинала, и казалось, что все помыслы короля только и были направлены на то, чтобы вести себя в духе его наставлений». Людовик приказал собраться всем членам королевской семьи, даже тем, кто пребывал за границей. Король заказал лучшим поэтам и музыкантам королевства сочинить оратории и эпитафии на смерть первого министра. Впоследствии то, что содержалось в этих сочинениях, больше, чем все остальное – реальные документы и реальная жизнь этого человека, послужило материалом для положительной оценки деятельности Джулио Мазарини исследователями его жизни.

Среди ораторов, выступавших у одра покойного кардинала, был кармелит из Турени отец Леон, знаменитый предсказатель, подвизавшийся при французском дворе. «Хвалебное слово» этого красноречивого священнослужителя лучше всего отразило суть жизни и деятельности умершего: «Жизнь великого кардинала Джулио Мазарини – действительно таинственная загадка, которая, подобно самым совершенным картинам, состояла из противоречий. Именно они делают эту личность интересной для всех веков и совершенно неподражаемой. Бог мой! Сколько ясности и какая таинственность! Игра света и тени только подчеркивает красоту полотна его жизни! Он был французом и итальянцем, солдатом и доктором права, государственным человеком и кардиналом, иностранцем и королевским слугой, жестким и терпеливым, незаменимым учителем, подданным и одновременно другом короля. Он… знаменитый изгнанник, на чью голову сыпались великолепные оскорбления… Феникс, возрождающийся из пепла… Наконец, он был Фебом, который разогнал черные облака над грешной землей, он являлся арбитром великих народов и наций».

Эта надгробная речь была опубликована на французском и итальянском языках в том же 1661 году в типографии Папской палаты.

Все, что оставил после себя Джулио Мазарини, принадлежало теперь Франции. А себе он распорядился соорудить скромную по размаху того времени капеллу.

Спустя двенадцать дней после смерти кардинала собралась специальная комиссия, чтобы выполнить его последнюю волю: выбрать архитектора и место для капеллы. Архитектором был назначен Луи ле Во, который раньше являлся архитектором Мазарини при ремонте Венсенна. Решающую роль в создании памятника своему патрону сыграл Кольбер. Мудрый финансист предложил собравшимся построить капеллу вместе с коллежем Четырех наций на левом берегу Сены, напротив Лувра. Джулио Мазарини был бы доволен. Этот памятник великому слуге Франции находится там и поныне.