Читать книгу - "Герои Первой мировой - Вячеслав Бондаренко"

За храбрость, проявленную в боях с красными во время Вешенского восстания, К.Ф. Крючков вскоре был произведен в первый офицерский чин хорунжего (равен подпоручику в пехоте и корнету в кавалерии). Весть о своем производстве в офицеры казак принял, судя по всему, без особого ликования. Как вспоминал тогдашний командир Крючкова, начальник 10-й Донской конной бригады полковник А.Н. Лащенов, «вызываю как-то его к себе и передаю весть о представлении в офицеры. Благодарит, но просит не делать этого, “потому что 'чернильный' офицер к офицерской среде не подойдет, а от своей братвы он не хочет отрываться, да и грамотный-то плохо”. Через месяц он получает чин хорунжего. Страшно смущен. Получает отпуск, из которого возвращается раньше времени, потому что “стыдно в тылу”».

Один из сослуживцев Крючкова по 17-му Назаровскому полку Н. Мельников так вспоминал встречу с легендарным героем летом 1919 года: «Просторная горница была полна народу. Тут же были и начальники разъездов, ожидавшие приема. Командир бригады сидел за столиком в небольшой смежной комнате, дверь в которую была открыта. Когда адъютант стал вызывать начальников разъездов, первым вошел офицер Назаровского полка, громким голосом отрапортовавший: “На-заровского полка, хорунжий Крючков” — полковник Якушов внимательно посмотрел на вошедшего и спросил: “Вы не родственник нашему знаменитому герою Козьме Крючкову?” — “Я и есть Козьма Крючков…” — ответил хорунжий. При этих словах в горнице как-то стало сразу тихо и все, находившиеся в ней, в том числе и пишущий эти строки, случайно оказавшийся в этот момент в штабе бригады, поспешили подойти поближе к дверям комнатушки, чтобы лучше слышать интересный разговор. Перед нами был офицер среднего роста, слегка сутуловатый, с мелкими редкими рябинами на лице, с коротко стриженной, с проседью, головой. Сходства с теми портретами, которые мы привыкли видеть и которые украшали чуть ли не каждую избу громадной Российской Империи, очень мало. “Да неужели вы — знаменитый Крючков? Да где же ваш чуб?” — с некоторым волнением спросил командир бригады. “Революция съела…” — улыбаясь, ответил Крючков».

Во время Гражданской войны герой продолжал пользоваться всеобщим уважением — подчиненные почтительно именовали его только по имени-отчеству, а местное население всегда радо было повидать легендарного казака. В воспоминаниях командира Крючкова, полковника А.Н. Лащенова, содержится следующий выразительный эпизод:

«Спрашиваю:

— Видали ли вы когда-нибудь Козьму Крючкова?

— На портретах видели, а вот как бы живого посмотреть.

Вызываю Крючкова. Неописуемая радость на лицах. Сбежались все бабы. Затопили печи, и скоро появились куры на столе… И много-много раз присутствие Козьмы Крючкова заставляло испуганное население проявлять свое хлебосольство и выручать полк от излишней голодовки. Достаточно было сказать:

— Дедушки, бабушки, молодки, накормите казаков, а я вам покажу живого Козьму Крючкова! — и откуда все бралось! Да и измученный народ веселел. И все потому что Козьма Крючков с ними».

Сослуживцам хорунжий Крючков запомнился не только как отчаянный храбрец, но и как остроумный рассказчик, и как непримиримый противник мародерства. Один из пленных красноармейцев рассказывал: «Когда нас захватили, то кое-кто из казаков стал собирать по повозкам разную мелочь. Вдруг слышим: Козьма Крючков скачет… Ну, думаем, значит, конец пришел. И… Боже! Вместо нашего расстрела крестит коекого из казаков плетью, быстро отогнав их от нас. Некоторые из нас приготовили кошельки в подарок, а он как запустит “по матушке, по Волге”: Что же вы, е., думаете, что и мы такие же продажные? И так начал нас стыдить, так мы не знали, куда глаза прятать».

Достоверными сведениями о том, как именно ушел из жизни Козьма Крючков, военные историки долгое время не располагали. Было известно лишь, что Крючков погиб в 1919 году (по одной из версий — в схватке с красными кубанскими казаками, по другой — нарвавшись в бою на пулеметную очередь). Только в августе 1964 года в журнале «Казачья жизнь», издававшемся в США, были опубликованы воспоминания Н.Н. Каледина, которые пролили свет на обстоятельства смерти Козьмы Крючкова:

«В 1919 году, в конце августа, по выздоровлении после ранения, я получил назначение в Донской конный полк, имени Атамана Анатолия Михайловича Назарова (имеется в виду 17-й Донской Назаровский конный полк. — В. Б.). По прибытии в полк я был зачислен в первую сотню, где находился хорунжий Козьма Крючков… Точной даты смерти хорунжего К. Крючкова я не помню, но помню, что это было в конце августа. Наш полк, утомленный ночным набегом, отдыхал в селе Лопуховка Саратовской губернии. Район расположения нашей сотни находился около речки, перегороженной плотиной, там же была и водяная мельница. Было 4—5 часов после полудня, когда из талов, с противоположного берега, раздалось несколько ружейных выстрелов. Возмущенный за нарушенный покой, хорунжий К. Крючков решил пойти по плотине, на другой берег, и узнать, кто там стреляет. На мое предостережение — не делать этого, пока наши пулеметчики не обстреляют талы, он только рассмеялся, добавив, что вся эта сволочь уже разбежалась.

Покуда пулеметчики возились около пулемета, К. Крючков уже шел по плотине. Не успел он дойти до конца плотины, как из талов раздался залп и Крючков упал. Сейчас же открыл огонь наш пулемет, и под прикрытием его огня, я, вахмистр Калмыков и казаки К. Попов и Е. Малахов пошли и принесли хорунжего Козьму Крючкова. Он был еще живой, но рана его была ужасна. Речушка была узкая, и красные русские коммунисты стреляли чуть ли не в упор. Весь залп пришелся хорунжему Крючкову немного выше пояса. Все внутренности начали вываливаться наружу. На попытки доктора сделать перевязку бинтами, Крючков еще имел мужество заметить: “Доктор, не портите бинты, их и так мало, мне перевяжите какой-либо тряпкой, лишь бы из средины ничего не вывалилось, а я уже отвоевался!”

Через полчаса хорунжий Козьма Крючков скончался. Наскоро сколотили казаки из подручных досок гроб, положили в него бездыханный труп Козьмы Фирсовича Крючкова и повезли в родимый хутор Калмыков, станицы Усть-Хоперской, Всевеликого Войска Донского».

Жизнь великого героя Первой мировой оборвалась 18 августа 1919 года возле села Лопуховка (ныне Аткарский район Саратовской области). Было мужественному казачьему офицеру всего 26 лет. Тело Крючкова погребено на кладбище его родного хутора.

Тем не менее и сейчас продолжают время от времени всплывать ни на чем не основанные истории о гибели Крючкова. Одна из них гласит, что тяжело раненный Козьма Фирсович был зарублен лично С.М. Будённым после того, как отказался встать в присутствии красного командарма. Другая была опубликована в 2007 году в украинской газете «Время» и выглядит уж совсем анекдотично: «В 1920 году, во время войны с поляками, погиб и первый георгиевский кавалер мировой войны Козьма Крючков. В это время он служил в конной армии Будённого, состоящей почти сплошь из красных и бывших белых казаков. Под Дубно будённовцы столкнулись с польской кавбригадой. Казаки стали задирать поляков, вызывая их на поединок: Кто из вас не побоится сразиться с самим Козьмой Крючковым! Из рядов поляков выехал ротмистр-заморыш алкогольной наружности с пропитой рожей и, увернувшись от пики Крючкова, зарубил его насмерть. По польской версии, казаки после этого загалдели: “Крючкова убили! Крючкова убили!”, развернулись и дали деру. Смерть прославленного головореза подорвала их боевой дух».