Читать книгу - "Путешествие вокруг света на корабле «Бигль» - Чарльз Роберт Дарвин"

Чили, как то видно по картам, представляет собой узкую полосу земли между Кордильерами и Тихим океаном; эту полосу перерезает еще несколько горных цепей, которые проходят здесь параллельно главному хребту. Между внешними цепями и главным хребтом Кордильер далеко на юг тянется ряд плоских котловин, обыкновенно сообщающихся между собой узкими проходами; в этих-то котловинах и расположены главные города – Сан-Фелипе, Сантьяго, Сан-Фернандо. Котловины, или равнины, вместе с поперечными плоскими долинами (вроде долины Кильота), соединяющими первые с побережьем, без сомнения, представляют собой дно древних узких заливов и глубоких бухт, таких, какие в настоящее время пересекают во всех направлениях Огненную Землю и западное побережье.

Конфигурацией суши и воды Чили некогда походило, должно быть, на Огненную Землю. Это сходство оказывалось иногда совершенно разительным: когда слой густого тумана окутывал, точно мантия, все низкие участки местности, клубящийся в лощинах белый пар прекрасно изображал маленькие бухты и заливы; там и сям выглядывал одинокий пригорок, показывая, что некогда он представлял собой островок. Контраст между этими плоскими долинами и котловинами, с одной стороны, и причудливой формы горами – с другой, придавал пейзажу новый для меня и очень интересный характер.

Благодаря естественному наклону этих равнин к морю они очень легко орошаются и потому исключительно плодородны. Не будь орошения, земля вряд ли производила бы хоть что-нибудь, ибо небо на протяжении всего лета безоблачно. Горы и холмы покрыты отдельными кустиками и низкими деревцами, в остальном же растительность очень скудна. Каждому, кто владеет землей в долине, принадлежит еще и определенный участок земли в горах, где многочисленные стада коров умудряются отыскивать себе достаточно подножного корма.

Раз в год устраивается большое родео, когда весь скот сгоняют вниз, подсчитывают, клеймят и отделяют некоторое количество для откорма на орошаемых полях. Здесь большие площади засевают пшеницей, много разводят и маиса; впрочем, основной предмет питания простых рабочих – одна разновидность бобов. Фруктовые сады в необыкновенном изобилии приносят персики, инжир и виноград. При всех этих богатствах жители страны должны были бы жить гораздо лучше, чем живут они на самом деле.

16 августа. Управитель гасьенды был так добр, что дал мне проводника и свежих лошадей, и утром мы выступили, чтобы совершить восхождение на Кампану, или Колокольную гору, высотой 6400 футов. Тропинки были очень скверные, но геология местности и пейзажи щедро вознаграждали за труды. К вечеру мы достигли ключа под названием Агуа-дель-Гуанако, расположенного на большой высоте. Название это, должно быть, старинное, потому что прошло уж очень много лет с тех пор, как гуанако пил тут воду. Во время восхождения я заметил, что на северном склоне не росло ничего, кроме кустарников, тогда как на южном вырос бамбук около 15 футов высотой. Кое-где были и пальмы, и я с изумлением заметил одну из них на высоте не менее 4500 футов.

Пальмы эти по сравнению с другими видами семейства – деревья безобразные. Ствол их очень велик и какой-то странной формы: посредине он толще, чем у основания и у верхушки. Они чрезвычайно многочисленны в некоторых частях Чили и ценятся, так как из их сока приготовляют что-то вроде патоки. В одном поместье около Петорки их попытались сосчитать, но, насчитав несколько сот тысяч, бросили счет. Каждый год ранней весной, в августе, очень много деревьев вырубают и, когда ствол уже лежит на земле, срезают лиственную крону. Тогда из верхнего конца сразу же начинает течь сок и течет непрерывно в продолжение нескольких месяцев; необходимо, однако, каждое утро на этом верхнем конце делать тонкий срез, чтобы обнажить свежую поверхность.

Хорошее дерево дает 90 галлонов [400 литров], и все это количество должно заключаться в сосудах сухого на вид ствола. Говорят, что сок течет гораздо быстрее в те дни, когда солнце жарко печет; говорят еще, что, когда валишь дерево, нужно обратить внимание на то, чтобы оно упало вверх по склону холма, ибо если оно упадет вниз по склону, сок не потечет, хотя можно было бы решить, что в этом случае сила тяжести, вместо того чтобы препятствовать, будет помогать течению сока. Сок сгущается кипячением, и тогда его называют патокой, которую он сильно напоминает вкусом.

Мы расседлали лошадей около ключа и приготовились к ночлегу. Вечер был ясный, и воздух был так прозрачен, что мачты судов, стоявших на якоре в бухте Вальпараисо, отчетливо рисовались в виде маленьких черных черточек, несмотря на то что расстояние было не менее 26 географических миль. Корабль, огибавший мыс под парусами, казался ярким белым пятнышком. Ансон, повествуя о своем путешествии, выражает сильное удивление по поводу того расстояния, с которого его суда были замечены на берегу; но он не учел ни высоты местности, ни замечательной прозрачности воздуха.

Закат солнца был чудесный: в долинах уже было темно, тогда как снежные пики Анд еще сохраняли рубиново-красный оттенок. Когда стемнело, мы развели костер под сенью маленькой бамбуковой беседки, изжарили чарки (полоски сушеной говядины), выпили мате и чувствовали себя превосходно. Есть какая-то невыразимая прелесть в такой жизни на открытом воздухе. Вечер был безветренный, тихий; только изредка слышался пронзительный крик горной вискаши да слабый возглас козодоя. Кроме них немного еще птиц и насекомых водится в этих безводных, выжженных солнцем горах.

17 августа. Утром мы вскарабкались на несглаженный массив зеленокаменной породы, венчавший вершину горы. Эта порода, как то часто бывает, сильно растрескалась и была раздроблена на громадные угловатые глыбы. Я заметил, между прочим, одно любопытное обстоятельство, а именно, что многие поверхности были самой разнообразной свежести: одни выглядели так, как будто образовались лишь вчера, тогда как другие были покрыты лишайниками, которые либо только что начали расти, либо росли уже давно. Все это, как я был вполне убежден, было вызвано частыми землетрясениями, и потому мне хотелось поменьше задерживаться под каждым из таких отделившихся от породы нагромождений камней.

Так как подобного рода факты могут легко ввести в заблуждение, то я сомневался в правильности своего заключения, пока не поднялся на гору Веллингтон на Вандименовой Земле, где землетрясений не бывает; здесь я увидел, что вершина этой горы сложена таким же образом и так же растрескалась, но казалось, будто каменные глыбы были приведены в их настоящее положение тысячи лет назад.

Мы провели весь день на вершине, и я получил такое наслаждение, как никогда. Чили, ограниченное Андами и Тихим океаном, было видно, как на карте. Удовольствие, которое доставлял пейзаж, уже сам по себе прекрасный, еще более усиливалось теми мыслями, которые будил один только вид хребта Кампана с меньшими хребтами, ему параллельными, и широкой долиной Кильота, пересекавшей их под прямым углом. Кто может остаться невозмутимым при мысли о той силе, которая подняла эти горы, а тем более при мысли о тех бесчисленных веках, которые понадобились, чтобы пробить, сдвинуть и выровнять всю их громаду?

Здесь уместно вспомнить необъятные слои галечника и осадочные слои Патагонии, которые, будучи нагромождены на Кордильеры, увеличили бы их высоту на многие тысячи футов. В Патагонии я поражался, как может какая-нибудь горная цепь отделить от себя такие огромные массы, не исчезнув с лица земли. Но теперь уже больше не к чему удивляться и сомневаться в том, может ли всемогущее время истереть горы, даже такие гигантские, как Кордильеры, в гравий и ил.