Читать книгу - "Битва за Кавказ - Анатолий Корольченко"

В течение первых двух дней войска правого крыла фронта успеха не имели. Наступление армий центра фронта развивалось более успешно. Им удалось сломить сопротивление противника, и утром 12 февраля части этих армий ворвались в Краснодар. Продолжая наступать, они отбросили врага к Таманскому полуострову на 40—60 километров.

С потерей Краснодара противник усилил авиационную группировку, чтобы повысить устойчивость обороны своих войск на южном крыле фронта. Отходя на Тамань, к Голубой линии, он нанёс мощные контрудары, поддержанные авиацией.

Возникла необходимость борьбы противоборствующих сил за господство в воздухе. Наши 4-я и 5-я воздушные армии, а также авиация Черноморского флота получили необходимое усиление. В воздушных боях и бомбовыми ударами наши лётчики уничтожили 157 самолётов противника. В районе Краснодара и Тамани лётчики-истребители за три дня провели более пятидесяти воздушных боев. В этих боях особенно отличился лейтенант Михаил Гриб.

Лётчику Черноморского флота Михаилу Ивановичу Грибу не было 23 лет, когда ему присвоили звание Героя Советского Союза. Михаилу Ивановичу было за 80, когда автор настоящего повествования встретился с ним.

— В 1937 году после десятилетки я был направлен из Одессы в Ейское военно-морское училище лётчиков, — неторопливо, скрывая волнение, говорил он, устало положив пред собой когда-то сильные руки. — Через три года, в сороковом получил назначение в авиацию Черноморского флота. В петлицах куртки один квадратик, или, как его тогда называли, «кубарь», то есть имел звание младшего лейтенанта. Там, на Черном море, и застала меня война. В первый же день, когда на кораблях сыграли тревогу, мне пришлось совершить первый боевой вылет. И с того полёта начался их отсчёт.

Мой самолёт-истребитель ЯК-9 имел на борту номер двадцать два. Наверное, в дни боев на Кавказе мой позывной «Двадцать второй!» приходилось слышать по два-три раза на день. Бывало и чаще.

Помнится, я сижу в кабине в готовности номер один. Это значит вылет по команде немедленный. Из командного пункта приказ: «Не допустить до наших наземных войск идущие немецкие бомбардировщики!» — «Есть!» — отвечаю, взлетаю. Приближаясь к назначенному району, увидел самолёты-бомбардировщики. Подлетев ближе, открываю по ним огонь из пулемётов и пушки и продолжаю идти на них, не меняя курса. Вижу, как стервятники, нарушив боевой порядок, стали сбрасывать бомбы на свои войска. Это как раз мне и было нужно. Промчавшись сквозь строй бомбардировщиков, заметил две пары «мессершмиттов». Открыв по ближайшему огонь, на своё счастье, сбиваю его. Захожу для атаки на второго, нажимаю гашетки, но пулемёты молчат. Оказывается, израсходованы боеприпасы. Немецкие лётчики, поняв это, начали атаковать меня втроём. Испытывая страшные перегрузки, я продолжаю имитировать бой. Струи свинца немецких самолётов пролетают совсем рядом, даже задевают плоскости, фюзеляж, стабилизатор. Вижу: горючее кончается, на исходе и у «мессеров». Они неожиданно отваливают и ложатся на обратный курс. И тут приближаются наши истребители, мне на подмогу... Приземлившись, я сидел в кабине не в состоянии вылезти из неё. Помогли техники. Они стащили с меня совершенно мокрый от пота комбинезон, вроде бы купался в нем...

Помню ещё случай. Я вылетел на самолёте ЯКП с аэродрома Геленджика. Делая разворот, увидел в районе Новороссийска немецкий самолёт-разведчик и тут же по радио получил команду: «Уничтожить!». Я пошёл ему в хвост, но он, заметив меня, открыл огонь и стал уходить в море. «Врёшь! Не уйдёшь!» — выговорил я и взялся преследовать стервятника. Тут послышалась радиокоманда на возвращение. Последнее, что рассмотрел: самолёт-разведчик, оставляя густой след, падал в море. Мой же самолёт, коснувшись посадочной полосы, сошёл с неё и начал кувыркаться. Резина правого колеса оказалась пробитой. Меня в бессознательном состоянии, с переломами и кровоизлияниями отправили в госпиталь.

За годы войны Михаил Иванович совершил около шестисот боевых вылетов, провёл более сотни воздушных боев, в которых сбил двадцать самолётов противника, десятки раз вылетал на разведку и штурмовку. За подвиги он удостоился ордена Ленина, трёх орденов Красного Знамени, ордена Александра Невского, двух орденов Отечественной войны 4-й степени, ордена Красной Звезды, многих медалей.

Весна 1943 года на Кубани характеризовалась невиданным до того размахом воздушных сражений.

Не имея достаточных сил для удержания таманского плацдарма, немецкое командование вынуждено было сосредоточить на аэродроме Крыма и Таманского полуострова до тысячи самолётов своего 4-го воздушного флота.

Меры усиления авиацией были приняты и нашим командованием.

В воздушных сражениях обеих сторон участвовало до трёх тысяч самолётов. Потери немецкой стороны составили более 1100 самолётов, из них около 800 было сбито в воздушных боях.