Читать книгу - "Разведчик Линицкий - Виктор Васильевич Юнак"

медь, получая 20-мм зенитки, планировали покупку боевых самолетов. В 1939 году на территории Финляндии был создан немецкий разведывательный и контрразведывательный центр, его главной задачей была разведывательная работа против Советского Союза. Центр собирал сведения о Балтийском флоте, Ленинградском военном округе, ленинградской промышленности. Финская разведка тесно сотрудничала с абвером. К началу 1939 года с помощью немецких специалистов в Финляндии была построена сеть военных аэродромов, которая могла принять в 10 раз больше самолетов, чем было у финских ВВС. К тому же предусмотрительные финны заранее соорудили вдоль границы с Советским Союзом почти непроходимую линию Маннергейма, названную так в честь главнокомандующего финской армией и бывшего генерала царской российской армии, а ныне фельдмаршала финской армии барона Карла Густава Эмиля Маннергейма. Причем линия Маннергейма стала настоящим шоком для советских командиров, потому что «разведка доложила точно» – у финнов «оборона слабая, укреплений нет».

Хотя тот же Карл Маннергейм понимал стратегическую необходимость требований Москвы, а потому предлагал отодвинуть границу от Ленинграда и получить хорошую компенсацию, а затем предложить остров Юссарё под советскую военно-морскую базу. Но в итоге возобладала позиция не идти на компромисс.

Сталин для начала войны с Финляндией использовал ту же тактику, что и Гитлер перед войной с Польшей – провокацию.

31 августа 1939 года пресса Германии сообщила: «…в четверг приблизительно в 20 часов помещение радиостанции в Глейвице было захвачено поляками». На самом же деле это были переодетые в польскую форму эсэсовцы во главе с Альфредом Науйоксом.

Для начала правительства СССР и Финляндии обменялись нотами.

Вечером 26 ноября 1939 года, в день, когда и произошел пограничный инцидент, народный комиссар иностранных дел СССР Вячеслав Михайлович Молотов принял посланника Финляндии господина Ирие-Коскинена и вручил ему ноту правительства СССР по поводу провокационного обстрела советских подразделений:

«Господин посланник!

По сообщению Генерального Штаба Красной Армии сегодня, 26 ноября, в 15 часов 45 минут, наши войска, расположенные на Карельском перешейке у границы Финляндии, около села Майнила, были неожиданно обстреляны с финской территории артиллерийским огнем. Всего было произведено семь орудийных выстрелов, в результате чего убито трое рядовых и один младший командир, ранено семь рядовых и двое из командного состава. Советские войска, имея строгое приказание не поддаваться провокации, воздержались от ответного обстрела.

Советское правительство, ставя Вас об этом в известность, считает нужным подчеркнуть, что оно уже во время недавних переговоров с гг. Таннером и Паасикиви указывало на опасность, которую создает сосредоточение большого количества регулярных финляндских войск у самой границы под Ленинградом. Теперь, в связи с фактом провокационного артиллерийского обстрела советских войск с финляндской территории, Советское правительство вынуждено констатировать, что сосредоточение финляндских войск под Ленинградом не только создает угрозу для Ленинграда, но и представляет на деле враждебный акт против СССР, уже приведший к нападению на советские войска и к жертвам.

Советское правительство не намерено раздувать этот возмутительный акт нападения со стороны частей финляндской армии, может быть, плохо управляемых финляндским командованием. Но оно хотело бы, чтобы такие возмутительные факты впредь не имели места.

Ввиду этого Советское правительство, заявляя решительный протест по поводу случившегося, предлагает финляндскому правительству незамедлительно отвести свои войска подальше от границы на Карельском перешейке – на 20–25 километров, и тем предотвратить возможность повторных провокаций.

Примите, господин посланник, уверения в совершенном к Вам почтении.

Народный Комиссар Иностранных Дел СССР

В. МОЛОТОВ 26 ноября 1939 года».

27 ноября 1939 года советское правительство получило ответную ноту финского правительства:

«Господин Народный Комиссар,

в ответ на Ваше письмо от 26 с. м. имею честь, по распоряжению моего правительства, довести до Вашего сведения нижеследующее:

В связи с якобы имевшим место нарушением границы финляндское правительство в срочном порядке произвело надлежащее расследование. Этим расследованием было установлено, что пушечные выстрелы, о которых Вы упоминаете в письме, были произведены не с финляндской стороны. Напротив, из данных расследования вытекает, что упомянутые выстрелы были произведены 26 ноября между 15 часами 45 минутами и 16 часами 5 минутами по советскому времени с советской пограничной стороны, близ упомянутого Вами селения Майнила. С финляндской стороны можно было видеть даже место, где взрывались снаряды, так как селение Майнила расположено на расстоянии всего 800 метров от границы, за открытым полем. На основании расчета скорости распространения звука от семи выстрелов можно было заключить, что орудия, из которых произведены были эти выстрелы, находились на расстоянии около полутора-двух километров на юго-восток от места разрыва снарядов. Наблюдения, относящиеся к упомянутым выстрелам, занесены были в журнал пограничной стражи в самый момент происшествия. При таких обстоятельствах представляется возможным, что дело идет о несчастном случае, происшедшем при учебных упражнениях, имевших место на советской стороне, и повлекшем за собой, согласно Вашему сообщению, человеческие жертвы. Вследствие этого я считаю своим долгом отклонить протест, изложенный в Вашем письме, и констатировать, что враждебный акт против СССР, о котором Вы говорите, был совершен не с финляндской стороны.

В Вашем письме Вы сослались также на заявления, сделанные гг. Паасикиви и Таннеру во время их пребывания в Москве относительно опасности сосредоточения регулярных войск в непосредственной близости к границе близ Ленинграда. По этому поводу я хотел бы обратить Ваше внимание на то обстоятельство, что в непосредственной близости к границе с финляндской стороны расположены главным образом пограничные войска; орудий такой дальнобойности, чтобы их снаряды ложились по ту сторону границы, в этой зоне не было вовсе.

Хотя и не имеется конкретных мотивов для того, чтобы, согласно Вашему предложению, отвести войска с пограничной линии, мое правительство, тем не менее, готово приступить к переговорам по вопросу об обоюдном отводе войск на известное расстояние от границы.

Я принял с удовлетворением Ваше сообщение, из которого явствует, что правительство СССР не намерено преувеличивать значение пограничного инцидента, якобы имевшего место по утверждению из Вашего письма. Я счастлив, что имел возможность рассеять это недоразумение уже на следующий день по получении Вашего предложения. Однако для того, чтобы на этот счет не осталось никакой неясности, мое правительство предлагает, чтобы пограничным комиссарам обеих сторон на Карельском перешейке было поручено совместно произвести расследование по поводу данного инцидента в соответствии с Конвенцией о пограничных комиссарах, заключенной 24 сентября 1928 года.

Примите, господин Народный Комиссар, заверения в моем глубочайшем уважении.

А.С. ИРИЕ-КОСКИНЕН».

Справедливости ради нужно сказать, еще 5 октября 1939 года СССР предложил Финляндии рассмотреть возможность заключения с СССР пакта о взаимопомощи. Переговоры начались 11 октября, однако Финляндия отклонила предложения СССР как по пакту, так и по аренде и обмену территорий.