Читать книгу - "Шелковый путь. Записки военного разведчика - Александр Карцев"

Два шестиметровых металлических контейнера, составленных в длину, служили верой и правдой штабом отдельной роты специального назначения. Вдоль стен на скамейках и стульях расположились офицеры и прапорщики роты. Их оказалось неожиданно много. Более тридцати человек. Были среди них и два моих пирата. Одежда у всех была разношерстной. Брезентовые штормовки и длинные афганские рубахи. Незнакомая мне форма и комбинезоны песочного цвета. Знаков различия не было ни у кого. Кроме ротного. Он единственный был в советской военной форме. Нет, вместе с Валерой их было теперь двое.

Совещание тоже не дало ответов на мои вопросы. Кроме одного. Раз задача на предстоящие боевые действия мне не уточнялась, значит, она того и не стоила. И не стоило бежать впереди паровоза.

Совещание также не отличалось особой продолжительностью. Дмитрий Иванович сказал, что в роту прибыл новый офицер. Показал рукой на меня. На этом совещание плавно перешло в собрание офицеров и прапорщиков. Вести его ротный предложил председателю собрания. Старшине роты старшему прапорщику Скалянскому. Со скамейки поднялся один из моих пиратов. Пересел за двухтумбовый стол командира роты.

– Ну что, товарищи офицеры и прапорщики, в роту прибыл новый офицер. Старший лейтенант Карпов из сто восьмидесятого полка. В Афганистане с августа 1986-го. У кого будут какие вопросы?

Кто-то из сидевших в первом ряду задумчиво произнес:

– Завтра в бой. А вдруг он трус?

Я не знал, вопрос это или «тихо сам с собою я веду беседу»? Нужно ли на него отвечать или нет? В небольшой картонной коробке на Тотахане осталась моя медаль «За отвагу». Нет, трусом я себя не чувствовал. Но в этот момент почему-то малость дрейфил. Меня брали на новую работу. Нужно было только сдать необходимые для этого экзамены. Вот я и боялся, что случайно их сдам. И что меня возьмут на работу на этот пиратский корабль. Мне это было совершенно ни к чему. Меня и на Тотахане неплохо кормили.

Я не знал, что за вопросы мне будут сейчас задавать. В голову лезли мысли о тактико-технических характеристиках различных образцов техники и вооружения. Как отечественных, так и иностранных. И еще какие-то остатки знаний, полученных в военном училище.

Второй пират подал голос откуда-то из дальнего угла.

– Да чего ты тянешь, Колян. Какие там вопросы?! Давай, наливай!

По оживлению присутствующих я понял, что именно этой команды все давно уже ждали. До начала операции оставалось менее семи часов, а мы были еще ни в одном глазу. Судя по всему, в чем, в чем, а в медлительности Николая упрекнуть было нельзя. Отработанным до совершенства движением он поднял крышку стола. Как по мановению волшебной палочки в руке у него появилась литровая алюминиевая кружка. Но это были еще только цветочки!

В каждой тумбе стола стояло по 38-литровому бидону. Две тумбы. Два бидона. Николай откинул крышку одного из них и зачерпнул из него чуть более полкружки прозрачной, как слеза, жидкости. С хитрющей, пиратской улыбкой протянул кружку мне.

Птица-говорун отличается умом и сообразительностью. Говорить в этой ситуации мне ничего было не надо. Я сразу же догадался, что нужно немного отпить из кружки и передать ее дальше по кругу. Вот только запах жидкости ввел меня в чувство легкого уныния.

Конечно же, в Союзе я частенько разминался пивом. С друзьями мы проводили мероприятия и с более крепкими напитками. Но неразбавленный медицинский спирт был явно не из моей весовой категории.

Отступать было некуда. Из курса средней школы я помнил, что перед глотком надо задержать дыхание. Не помнил только, зачем. И не знал, отпить немного – это сколько?

Но не случайно птица-говорун отличается умом и сообразительностью. Я решил действовать по обстановке. По реакции зала, другими словами. Отпил глоток. По ожидающим глазам окружающих понял: мало. Еще глоток…

– Ну, давай быстрее, не задерживай посуду!

Страшная догадка осенила меня. Но это же просто невозможно! Выпить столько невозможно. Одновременно с вливающимся в меня спиртом глаза мои вылезали от ужаса из орбит. Что творю?! Я протянул пустую кружку Николаю.

Откуда-то из глубины сознания пришел чей-то голос.

– Свой парень. Сработаемся.

Ну вот это едва ли! Работник из меня теперь никудышный. Совсем никакой работник. Я присел на ближайший ко мне пустой стул. Кажется, на меня никто больше не обращал никакого внимания. Теперь я был свой. Меня приняли на работу. Правда, как всегда, забыв при этом поинтересоваться моим желанием. Как всегда, оно никого не интересовало.

Никто больше не сомневался в моей смелости. Все понимали, что в бою я не струшу. Не смогу струсить. Физически не смогу. Ничего не смогу. Даже струсить. Ближайшие сутки как минимум.

У меня хватило ума и сил попросить Валеру проводить меня до моей комнаты. Значит, я еще что-то соображал. И ноги мои еще работали. Раз я смог добраться до комнаты без посторонней помощи. Но я понимал, что это ненадолго. Иногда я бываю удивительно догадливым. Буквально через мгновение я отключился.

А еще через мгновение пришел в себя. Между двумя этими мгновениями прошло около суток.

Я лежал в небольшой ложбинке на горном склоне. На экспериментальной плащ-палатке. Одна половина ее представляла собой надувной матрац. Второй половиной можно было укрыться. Рядом лежал, аккуратно свернутый, спальный мешок. За ним – РД (рюкзак десантный). И радиостанция Р-255. В бок впивался ствол моего автомата. А перед самым моим носом лежала кем-то заботливо наполненная водой полуторалитровая пластмассовая фляга. Тот, кто все это укладывал, знал, что понадобится мне в первую очередь.

Я повернул голову в другую сторону. Там лежал мой подсумок с гранатами и совершенно замечательный брезентовый лифчик. Из его кармашков торчало несколько автоматных магазинов, четыре гранаты, два сигнальных дыма и два огня. Это был чей-то поистине царский подарок. Над головой была натянута маскировочная сеть.

Кто-то заботливо и аккуратно оборудовал мою огневую позицию. Обустроил и тщательно ее замаскировал. Я не знал, кто бы это мог быть. Но одно знал точно – это был не я.

Самое забавное, что я ничего не помнил о прошедших сутках. Совершенно ничего. Ни как мы добирались, ни как поднимались на горку. Наверное, мне должно было быть стыдно. Но стыдно мне не было. Мне было никак.

Рука дотянулась до фляжки. Какие все-таки классные ребята эти спецназовцы. Все предусмотрели. Обо всем подумали. Чей-то заботливой рукой уложенная перед моим носом фляжка с водой возвращала меня к жизни. Голова гудела, как набатный колокол. Но хмель уже начинал выветриваться. Чистый горный воздух творил чудеса. Интересно, как они меня сюда подняли?

Я осмотрелся по сторонам. Вокруг не было видно ни души. Но я почувствовал, что склон живой. Где-то на нем спрятались люди. Просто я их не видел. Все очень просто. Ты можешь и не видеть суслика. А он есть!

Полуторалитровая фляжка опустела подозрительно быстро. Нет, не только красота – страшное оружие. Спирт куда страшнее. После его употребления не только сам выпадаешь из времени и пространства. Но и вода в твоей фляжке куда-то испаряется. В кармане нашелся небольшой клочок бумаги и огрызок карандаша. Пока не стемнело, я успел набросать несколько строчек: