Читать книгу - "Великая Армия, поверженная изменой и предательством. К итогам участия России в 1-ой мировой войне - Виктор Устинов"

Генерал Корнилов был очень зависим от своего окружения, и в политических вопросах он часто менял свои взгляды, в то время как в проведении военных решений он был непреклонен. Этот недостаток присущ многим одаренным генералам, способным в военном деле, но бездарным в большой политике. Властью еще нужно было овладеть, но в Ставке накануне решающего выступления армии и движения ее соединений на Петроград было принято решение, что в новых структурах власти Керенскому можно дать незаметную должность одного из заместителей генерала Корнилова. Эту весть Керенскому привез его близкий товарищ В. Львов, бывший обер-прокурор Синода, побывавший в Ставке по поручению премьера. Он предъявил председателю правительства требования, выдвинутые в последний момент от имени генерала Корнилова: 1). Немедленная отставка всех членов Временного правительства и передача гражданской власти в руки верховного главнокомандующего; 2). Объявление Петрограда на военном положении и отъезд Керенского под защиту войск Ставки^[539]. От себя В. Львов посоветовал Керенскому воздержаться от поездки в Ставку, где, по его предположению, ему там уже вынесен «смертный приговор», хотя сам Корнилов будет стараться его спасти. Ситуация усугубилась тем, что все министры-кадеты в ночь на 27 августа, выражая солидарность с Корниловым, подали в отставку, что породило очередной правительственный кризис.

Керенский решил воспользоваться предоставленной информацией для устранения опасного конкурента, обвинив В. Львова и генералов Ставки в измене. Созвав срочное заседание правительства, он потребовал для себя чрезвычайных полномочий с мятежными генералами Ставки, и, получив их, Керенский возложил на себя обязанности диктатора с неограниченной властью в управлении государством. Утром 27 августа Керенский отправил в Ставку и штабы фронтов телеграмму о смещении Корнилова с должности Верховного главнокомандующего, и одновременно он распространил воззвание к народу, армии, железнодорожникам, ко всем Советам и революционным организациям, в котором Корнилов объявлялся «мятежником» и «изменником Родины и революции». В ответ генерал Корнилов передал свое обращение к народу, где указывал: «Я заявляю всему народу русскому, что предпочитаю смерть устранению меня от должности Верховного… Временное правительство под давлением большевистского большинства Советов действует в полном согласии с планами германского Генерального штаба… убивает армию и потрясает страну…»^[540]

В этот ответственный момент на историческую сцену России решительно выступил И. Сталин, заявивший о себе сильными организационными и скорыми мерами по подготовке и разгрому корниловского мятежа. 27 августа, в день объявления воззвания Керенского к народу, ЦК РСДРП, который в отсутствии Ленина проводил Сталин, обратился к рабочим и солдатам Петрограда с призывом встать на защиту революции. В течение трех дней в отряды Красной гвардии записалось 25 тысяч рабочих столицы, а вместе с солдатами петроградского гарнизона и прибывшими матросами Балтийского флота общая численность обороняющих столицу и подступы к ней превышало 100 тыс. человек.

Забастовали железнодорожники, и, разобрав часть путей, ведущих к Петрограду, они парализовали работу транспорта, и движение корниловцев было всюду приостановлено. Представители Лужского Совета подорвали воинственный дух Донской дивизии, а по инициативе соратника Сталина С. Кирова мусульманская делегация сумела переломить воинственные настроения Дикой дивизии на мирное^[541].

Но самые поразительные успехи в подавлении восстания Корнилова совершили созданные при фронтах, армиях и корпусах солдатские комитеты, которые заблокировали работу штабов, и при их содействии в Ставке и штабах фронтов были арестованы главные участники «мятежа», генералы Корнилов, Лукомский, Марков, Романовский, Деникин и Эрдели. В аресте генералов позорную роль сыграл бывший начальник штаба царской Ставки генерал Михаил Алексеев, который по просьбе Керенского выехал в Могилев и вместе с представителями солдатских комитетов помогал арестовывать вожаков мятежа и препровождать их в Быховскую тюрьму.

Керенский, благодаря поддержке революционных масс, оказался победителем, но торжество его было кратковременным, а плоды победы достались большевикам. Сузился круг поддержки Керенского, и он метался в поисках новых союзников и не находил их среди партий и различных политических течений. Пытаясь найти опору у партий демократического центра (кадетов и умеренных социалистов), Керенский добился от правительства передачи всей полноты власти Директории, куда 1 сентября вошли 5 министров Временного правительства: министр-председатель А. Ф. Керенский, министр иностранных дел М. И. Терещенко, военный министр А. И. Верховский, морской министр Д. Н. Вердеревский, министр почт и телеграфов А. М. Никитин, — и в тот же день они провозгласили Россию республикой.

Чтобы ослабить нарастающий, как снежный вал, кризис власти и смягчить противоречия между партиями и общественными движениями, вызванные подавлением корниловского мятежа, по инициативе Керенского в Москве в середине сентября состоялось большое совещание, названное демократическим, а фактически это важное мероприятие было похоже на общероссийский митинг, где противоречия между властью и политическими течениями не сгладились, а еще больше обострились. На демократическом совещании, чтобы выйти из тупика, был избран предпарламент — Временный совет Российской республики, который наделялся функциями «представительного органа» и перед которым, до созыва Учредительного собрания, должно было нести ответственность Временное правительство. Однако образованное 25 сентября последнее коалиционное правительство во главе с Керенским резко ограничило права и функции предпарламента и изменило его состав. Оно наделило предпарламент законосовещательными правами, поручив ему обсуждать только те вопросы и законопроекты, по «коим Временное правительство признает необходимым иметь заключение совета»^[542]. Всем казалось, что даже самодержавие было более терпимо к мнению общественных кругов и что оно больше опиралось на думу, чем коалиционное правительство на предпарламент.

7 октября в Мариинском дворце состоялось заседание Совета Российской республики, на котором Керенский констатировал развал фронта и экономики, финансов и начало царства произвола и анархии, но он не предлагал никаких мер, чтобы покончить с этим злом, и все почувствовали его полную обреченность и неизбежность краха власти Временного правительства. Выступивший вслед за ним Троцкий от имени Петроградского совета рабочих и солдатских депутатов, который он возглавлял, обвинил Керенского и его правительство в потворствовании корниловщине, сговоре с кадетами, буржуазией и провоцировании гражданской войны. «Теперь держат курс на костлявую руку голода, — воскликнул Троцкий, — которая должна задушить революцию и в первую очередь — Учредительное собрание»^[543]. Он обвинил Временное правительство в том, что оно хочет сдать немцам Петроград, и назвал его «правительством народной измены».