Читать книгу - "История папства - Джон Джулиус Норвич"

Глубоко религиозный, сухой как пыль и хромой из-за подагры, Каликст во время своего понтификата был захвачен двумя всепоглощающими идеями. Первая — организовать европейский крестовый поход для освобождения Константинополя от турок; вторая — способствовать обогащению своей фамилии и соотечественников. Литература и искусство совершенно не интересовали его. «Смотрите, насколько опустошена церковная казна!» — воскликнул он, как рассказывают, когда в первый раз вошел в Ватиканскую библиотеку. За время его трехлетнего понтификата о влиянии Ренессанса в Риме говорить не приходилось. Всех художников, скульпторов, ювелиров, мастеров по металлу и интерьеру уволили. Чтобы собрать средства на крестовый поход, Каликст без колебаний распродал по сниженной стоимости множество ценных предметов искусства из золота и серебра из Ватиканской библиотеки, а также ряд наиболее дорогих книг из нее. Он построил галеры на тибрской верфи, разослал проповедников по всему континенту, чтобы они продавали индульгенции и устанавливали огромные налоги на всех христиан Запада. Реакция оказалась, однако, достаточно холодной. Судьба Константинополя опечалила европейские дворы, но они были слишком заняты своими делами, чтобы начинать борьбу за него. Тем не менее сухопутные и морские силы начали действовать, и не совсем неудачно: венгры под командованием Яноша Хуньяди разгромили турок под Белградом, а годом позднее турецкая эскадра была разбита при Лесбосе. Однако эти победы не дали результатов и долгосрочных последствий не имели.

В достижении своей второй важнейшей цели Каликст проявил не меньшую энергию и добился, пожалуй, большего успеха. Его внучатые племянники получили кардинальские шапки; будучи внуками его сестер, они сразу потребовали, чтобы им позволили сменить фамилии на Борджиа. Один из них, Родриго, был, кроме того, назначен вице-канцлером Святого престола, пост, который обеспечил ему ведущие позиции в делах Ватикана на последующие тридцать пять лет, пока он не стал папой Александром VI. Что же касается более низкого уровня, то папа наполнил двор испанцами и каталонцами, хотя лишь немногие из них надолго сохранили за собой свои посты после его смерти. Она случилась 6 августа 1458 года, и весть о ней большинство восприняло с удовлетворением.

* * *

Никто особенно не любил папу Каликста. Всем нравился Эней Сильвий Пикколомини. Один из восемнадцати детей в старинном сиенском семействе, которое потеряло свои прежние позиции, он добился высокого положения собственными усилиями и потратил восемь лет на гуманистические штудии в Сиене и Флоренции; затем он работал секретарем у различных кардиналов во время Базельского собора. Один из них, Никколо Альбергати, отправил его в 1435 году с секретной миссией в Шотландию, что стало самым большим приключением в его молодые годы.

Энею Сильвию предстояло попытаться убедить короля Якова I совершить нападение на Англию, чтобы положить конец Столетней войне. Эней собирался ехать через Лондон, однако англичане — несомненно, подозревая, что это не сулит им ничего хорошего, — не позволили ему передвигаться по их территории; ему пришлось возвратиться на континент и плыть на корабле в Шотландию прямо из Слейса^[195]. Путешествие едва не закончилось катастрофой. Свирепые штормовые ветры с запада понесли корабль к побережью Норвегии, и охваченный ужасом Эней поклялся, что если выживет, то босым дойдет до ближайшей часовни Девы Марии. Наконец, на двенадцатый день корабль, который к тому времени набрал огромное количество воды, принесло в порт близ Данбара, и Эней, как и обещал, потащился по промерзшей земле до святыни в Уайткирке. К счастью для него, расстояние до нее составляло всего пять миль, и он преодолел его. Однако после того, как он отдохнул, то обнаружил, что его ноги утратили всякую чувствительность. Сначала он испугался, что вообще не сможет больше ходить; он выздоровел, однако потом всю жизнь страдал от артрита, и значительную часть своего понтификата ему приходилось передвигаться на носилках.

Его «Записки» — рассказ о собственной жизни, написанный им от третьего лица, позволяет узнать немало интересного о жизни в Британии в начале XV столетия: