Читать книгу - "Мятежный «Сторожевой». Последний парад капитана 3-го ранга Саблина - Владимир Шигин"

В это время над Ирбенами появилась пара стратегических ракетоносцев ТУ-16 Балтийского флота. Вот как описывает данный эпизод бывший начальник отдела оперативного управления ГШ ВМФ капитан 1-го ранга В.В. Заборский: «После ошибочной бомбардировки армейской авиацией рыболовецкого траулера (на самом деле это был сухогруз. — В.Ш.) по приказанию руководившего всей операцией первого заместителя командующего БФ адмирала В. Котова в воздух была поднята пара самолетов морской ракетоносной авиации. Драматизм обстановки достиг апогея, когда корабль приблизился к меридиану 20 градусов. Ведущий пары ракетоносцев командир полка МРА уже получил боевой приказ уничтожить “беглеца'’, лег на боевой курс и, как он рассказывал, запросил у оперативного дежурного авиации флота (видимо, у ОД флота) код разблокировки цепи пуска ракет (авиация ведь стратегическая). Такой код ОД знать не мог и доложил командованию флота, а ракетоносцы отвернули с боевого курса и пошли на второй заход. Эта задержка была спасением корабля, поскольку его командир в это время вступил в командование и успел сообщить по радио (по УКВ и радиограммой во все адреса), что на корабле установлен порядок. Можно представить, что было бы с таким кораблем при поражении его мощной авиационной противокорабельной ракетой, предназначенной для уничтожения авианосцев и других крупных боевых кораблей».

Позже в штабе Балтийского флота и политическом управлении флота говорили, что когда ракетоносцы уже лежали на боевом курсе, Косов напрямую позвонил министру обороны и упросил того отложить нанесение удара по «Сторожевому» еще на несколько минут. Дело в том, что Косов был женат на племяннице Устинова и потому мог вот так напрямую звонить и советовать министру обороны. Вняв родственнику, министр якобы разрешил еще немного повременить с бомбардировкой. Если это соответствует действительности, то в данном случае родственные отношения двух начальников спасли немало жизней.

* * *

Тем временем в низах «Сторожевого» начался настоящий бой. Из рассказа главного корабельного старшины А. Миронова: «Я, Алиев и Виктор Копылов решили, что нужны быстрые действия. Мы ворвались в мичманский коридор (каюты, где живут мичмана) и атаковали охранников запертых офицеров кулаками. Оппозиция явно не ожидала такого штурма. Бурова бросили на пол и разоружили. Затем освободили командира, которому я дал пистолет в руки».

Удивительно, но почему-то из всей массы статей и книг, написанной о событиях на «Сторожевом», именно этот эпизод всегда обходится молчанием. Разумеется, это не случайно. Вдумаемся в рассказанное А. Мироновым! Трое матросов по зову сердца, а не по приказу свыше, бросились в отчаянную рукопашную схватку с пособниками Саблина, не имея ничего, кроме собственных кулаков. Это был настоящий бой. Миронов утверждает, что, по крайней мере, один из мятежников (Буров) был вооружен пистолетом, причем с патронами. Не деморализованные корабельные офицеры и мичманы, а мальчишки-комсомольцы кинулись под пули, спасая корабль, честь флота и честь Родины. Великое счастье, что все они остались живы. Именно они и есть истинные герои тех драматических событий! Затем к трем скрутившим Бурова матросам подскочили матросы Борисов, Ферапонтов и Лыков. Открыв офицеров, они, не теряя времени, бросились открывать запертого командира.

Из архивной справки: «Борисов Михаил Сергеевич, 1955 г.р., уроженец села Камышлинка Чкаловской области, с апреля 1974 г. матрос БЧ-2 БПК “Сторожевой”. Пытался отговорить матросов оказывать содействие Саблину. Вместе с матросами Петрушиным, Миненко, Сметаниным, Лыковым и др. освободил изолированных офицеров и мичманов, а также командира корабля Потульного».

Из архивной справки: «Ферапонтов Александр Андреевич, 1955 г.р., уроженец деревни Конево Вологодской области, старший матрос БЧ-2 БПК “Сторожевой”. Обнаружив, где содержатся изолированные офицеры и мичманы, путем перестукивания поддерживал с ними связь, а также информировал об обстановке на корабле. Участвовал в их освобождении вместе с другими матросами, а также в освобождении капитана (так в документе. — В.Ш.) корабля».

Из архивной справки: «Лыков Сергей Иванович, 1954 г.р., уроженец Москвы, с октября 1973 г. старший радиометрист БИП БПК “Сторожевой”, матрос. Вместе с другими матросами принимал участие в освобождении изолированных офицеров и мичманов, а также командира корабля Потульного».

Освобожденный командир немедленно взял власть в свои руки, приказал освободившим его матросам, а также освобожденным офицерам вооружиться. Потульный не исключал вооруженного сопротивления и был готов дать бой за свой корабль, за честь флота и за свою личную честь.

Из показаний капитана 3-го ранга В.М. Саблина на допросе 14 ноября 1975 года: «На ходовой мостик прибежал Шейн и доложил, что кто-то выпустил офицеров и мичманов из поста № 4, и они ломают дверь в арсенал. По корабельной трансляции я скомандовал: “Свободные от вахты прибыть к арсеналу”, имея целью предотвратить изъятие оружия офицерами и мичманами. Спустя некоторое время кто-то зашел на ходовой мостик и доложил, что офицеры и мичманы закрыты в коридоре офицерского состава и изолированы от других помещений корабля. Самолеты продолжали облет корабля...»

Из показаний Шейна: «В 8 часов утра (Шейн ошибается в своих показаниях на 2 часа. — В.Ш.) 9 ноября 1975 года был подъем... я поднялся на ходовой пост... В это время вбежал какой-то матрос и крикнул, что арестованные во главе с командиром корабля освобождены и устремились к арсеналу. Саблин скомандовал по корабельной трансляции: “Все к арсеналу!” Я тоже побежал туда, но было уже поздно. Командир корабля Потульный отдавал приказания матросам, офицерам, и эти приказания исполнялись».

Матросы не только освободили командира, а потом и офицеров. По некоторым данным, они заранее выбросили пробки от шлюпок, пробили днище командирского катера, чтобы Саблин не смог удрать с корабля. Был слух, что радиометристы также вывели из строя стрельбовую станцию «Турель», чтобы Саблин не смог οι-крыть огонь по перехватывавшим его кораблям. Так что отказ Саблина от применения оружия вполне мог быть продиктован тем, что артиллерийская система корабля просто была выведена из строя. Однако никаких реальных фактов на сей счет в материалах следствия я не обнаружил.

Из воспоминаний капитана 1-го ранга Λ.Β. Потульного: «Я пытался выбраться из отсека, куда меня заманил Саблин. Нашел какую-то железяку, сломал запор у люка, попал в следующий отсек — тоже заперт. Когда сломал и этот замок, матрос Шейн заблокировал люк раздвижным аварийным упором. Все, самому не выбраться. Но тут матросы начали догадываться, что происходит. Старшина 1-й статьи Копылов с матросами (Станкявичус, Лыков, Борисов, Набиев — нарочно не придумаешь: полный интернационал) оттолкнули Шейна, выбили упор и освободили меня. Я взял пистолет, остальные вооружились автоматами и двумя группами — одни со стороны бака, а я по внутреннему переходу — стали подниматься на мостик. Увидев Саблина, первое побуждение было его тут же пристрелить, но потом мелькнула мысль: “Он еще пригодится правосудию!” Я выстрелил ему в ногу. Он упал. Мы поднялись на мостик, и я по радио объявил, что порядок на корабле восстановлен».

Из протокола допроса Саблина В.М. 10 ноября 1975 года: «От Главкома поступила еще одна телеграмма, в которой говорилось, что если не будет выполнен приказ, то будет применено оружие. Я начал колебаться, ив 11-м часу командир и офицеры, закрытые нами в помещениях, были кем-то выпущены, после чего я был арестован командиром. Приблизительно до 11 часов 30 минут я сам управлял кораблем. Затем управление взял на себя освобожденный кем-то командир Потульный».