Читать книгу - "Иосип Броз Тито - Евгений Матонин"

Официальная биография Йованки Будисавлевич гласит, что она родилась 7 декабря 1924 года в селе Печаны в хорватской области Лика в православной сербской семье. Она закончила четыре класса школы, а потом и вечернюю гимназию в Белграде. Для крестьянской девушки по тем временам это было очень хорошее образование.

Война стала настоящей трагедией для ее семьи. Сначала умер отец, потом мать. В одном из боев погиб брат Йованки, воевавший в партизанском отряде. Сама она в 17 лет вступила в Союз коммунистической молодежи, а позже тоже ушла в партизаны.

После войны Йованку наградили знаком «Партизанской Памяти 1941 года» — одной из самых почетных наград Югославии. Ее вручали только тем, кто участвовал в народно-освободительной борьбе с первого до последнего дня. Как утверждала сама Йованка, с августа 1941 года она работала в подполье, а весной 1942-го стала бойцом женского партизанского отряда, составленного из девушек — уроженок Лики.

Кандидатов в партизанки из Лики было так много, что среди них проходило даже что-то вроде конкурсного отбора. В итоге были организованы три женских отряда, в них отобрали 85 молодых девушек, средний возраст которых составлял 18 лет. Сначала бойцы отнеслись к девушкам весьма иронически — они были уверены, что те не выдержат тяжелых боев и переходов. Но вскоре признали, что были не правы. Достаточно сказать, что из этих 85 девушек погибли 35^[444].

В 1943 году Йованка была ранена в ногу и переболела тифом. Она сделала неплохую военную карьеру — от рядовой партизанки до штабного офицера, после войны в звании майора работала в Генеральном штабе в Белграде и в штабе 1-й армии в Нише. В декабре 1945-го вышла в отставку и вернулась в свое родное село. Вскоре она снова появилась в Белграде, на этот раз уже в роли экономки, или домоправительницы, резиденции маршала Тито.

Почему же на этом месте оказалась именно Йованка? Говорили, что глава службы госбезопасности Ранкович приказал своим сотрудникам отобрать группу проверенных и надежных девушек, которых можно использовать для работы в резиденции Тито. Из пятидесяти наиболее «надежных» сам Ранкович потом отобрал пятерых и лично представил их Тито. Ну а Тито уже обратил внимание на Йованку.

Йованка была очень красива. Среднего роста, стройная, с постоянной немного загадочной улыбкой на лице. Она всегда носила военную форму, и туго затянутый на талии ремень еще больше подчеркивал ее стройную фигуру. На голове у нее была неизменная пилотка-«титовка», но она не могла скрыть ее красивых темных волос, на которые все сразу же обращали внимание. «Я никогда не видел таких красивых волос, — восхищался Джилас. — А еще у нее были большие темные глаза, которые очень выгодно оттенял нежный румянец на смуглом лице. В глазах светились терпение, внимание и преданность»^[445].

Йованка начала работать в резиденции Тито в 1946 году. Когда между ними завязался роман — точно неизвестно. В резиденции всегда было много молодых офицеров — сотрудников охраны и адъютантов, и они, естественно, не могли не заметить появление 23-летней красавицы. Однако Йованка игнорировала их. Между тем в окружении Тито вскоре стали поговаривать, что она спит не в своей комнате, а проводит ночи в покоях маршала.

Постепенно Йованку невзлюбили — ее называли «сельской девкой» и «расчетливой карьеристкой». Когда она по собственной инициативе готовила для Тито «домашнюю еду», офицеры из службы безопасности требовали, чтобы, перед тем как подать ее на стол маршалу, она сама пробовала все блюда. Такое отношение к себе она вынуждена была терпеть несколько лет, но никто не слышал от нее жалоб или возмущения.

Тито знал, как относится к Йованке его окружение, но не вмешивался. И до поры до времени не афишировал свою связь с ней. Личный врач Тито Александр Матунович считал, что маршал сомневался, что Йованке подойдет роль жены главы государства. «Как человек, который не прочитал ни одной книги вне школьной программы, будет поддерживать беседы о литературе? — писал Матунович. — Как человек, который ни разу не был ни на одной выставке, будет говорить о живописи, скульптуре и искусстве? Как человек, для которого главной одеждой была военная гимнастерка и „титовка“, сможет следить за тенденциями в развитии высокой моды? Много подобных вопросов Тито задавал сам себе»^[446]. Так что пока Йованка продолжала исполнять свою роль любовницы-секретаря-домоправительницы. И так продолжалось до марта 1951 года, когда Тито серьезно заболел.

У него и раньше были проблемы с желчным пузырем, и он время от времени был вынужден садиться на диету. Однако на этот раз приступ был таким сильным, что врачи даже стали поговаривать о смертельном исходе и настояли на операции.

Тито оперировали 19 апреля 1951 года в его резиденции на озере Блед в Словении. Операция прошла успешно. Когда он пришел в себя после наркоза, то первым делом спросил о Йованке: «Где мое солнце из Лики?»^[447] Она приехала в Словению вместе с ним и была рядом, пока Тито выздоравливал.

Однажды министр обороны генерал Иван Гошняк во время прогулки с Тито предложил ему жениться. «Я уж несколько раз был женат. Как-то неловко. Вы-то как думаете?» — засомневался Тито. «Вы, товарищ Тито, глава государства, — возразил министр. — Вам нужен верный человек, который всегда был бы под рукой. Таким человеком может стать только супруга. Вот, к примеру, Йованка. Берите ее в жены».

Вскоре они действительно поженились. Точная дата их свадьбы тоже до сих пор является одной из многочисленных загадок в истории отношений Тито и Йованки. Считается, что это произошло в январе 1952 года. Тайная церемония состоялась на вилле «Дунавка» в небольшом хорватском городке Илок. Свидетелями на свадьбе были Ранкович — со стороны невесты, и генерал Иван Гошняк — со стороны жениха.

Много лет спустя Йованка показывала эту виллу врачу Тито Александру Матуновичу. «Здесь мы провели часть медового месяца, — рассказывала она. — Это были прекрасные дни. Пока другие не начали вмешиваться в нашу жизнь, мы были идеальной парой во всех отношениях. Я никому не позволяла готовить ему обед и ужин. Мне было приятно делать это самой. Он сердился и говорил: „Йованка, ты тратишь время на то, что могут сделать и другие. Лучше мы бы погулять пошли!“ Но у нас хватало времени на все, даже слишком. Ведь мы были молоды». «На этом месте, — продолжает Матунович, — я улыбнулся, подумав, что Тито тогда было уже 60 лет. Она поняла смысл моей улыбки и сказала: „Тито в свои 60 лет был крепче любого молодого человека“. Мне было приятно услышать это, так как ее слова подтверждали мои представления о сексуальности Тито, которая являлась важной чертой для характеристики его личности»^[448].