Читать книгу - "В объятиях XX-го века. Воспоминания - Наталия Дмитриевна Ломовская"

изменилась Япония за последние десятилетия. Но впечатления у меня остались, что теперешнее поколение японцев другое, более раскованное, да и удивляться тут совершенно нечему. В общем, как-то так получалось, что и мы много пользовались советами наших молодых японских коллег при работе в Америке и мы им тоже помогали осваивать актиномицеты и актинофаги и генетические методы работы с ними. Интересным для меня было то, что я видела, конечно, мельком — ту Японию, когда мои японские коллеги еще не родились или были совсем маленькими детьми.

В. Киото из Токио ехали на поезде, который шел с такой скоростью, что рассмотреть окружающий ландшафт не удавалось, кружилась голова. В первый же день встретились с Д. Хопвудом и Джимом Шапиро, который тоже в 1982 году стал членом GIMIC. Зашли перекусить. Я все время расстраивалась, что не могла активно участвовать в быстром разговоре. Потом с Джимом поговорили о транспозонах, в изучении которых он в то время лидировал, а наши данные указывали на присутствие у варианта фага phiC31 чужеродной вставочной последовательности. И я, конечно, сразу почувствовала, насколько он более эрудирован в этой проблеме, чем я. К тому же он подарил мне пластинку с произведениями Малера. Он им очень увлекался и удивился, что я не слышала его произведений. На следующий день я сделала свой доклад, было много вопросов, оттиск этого доклада, опубликованного в трудах симпозиума, у меня сохранился.

Мой доклад «Genetic approaches to the development of phage cloning vectors in Streptomyces» (Генетические подходы к конструированию фаговых векторов для клонирования у актиномицетов), опубликованный в трудах GIM82 (Proceedings of the IV-th International Symposium on genetics of industrial Microorganisms, 1982) в соавторстве с И. А. Сладковой, О. А. Клочковой, А. В. Ореховым, Т. А. Чиненовой и Н. М. Мкртумян подводил (повторюсь) итоги наших предыдущих исследований актинофага phiC31, содержал подробные данные по корреляции генетической, физической и рестрикционной карт ДНК этого актинофага. С помощью многочисленных делеционных мутантов фага была идентифицирована большая, размером 7,5 кв, несущественная для литического развития область ДНК актинофага. Это позволяло включать в эту область фрагменты чужеродной ДНК, например, ДНК актиномицетов, то есть использовать фаг в качестве переносчика генов актиномицетов или других микроорганизмов. В этой же области, как уже упоминалось, нами был идентифицирован ген, ответственный за синтез фермента интегразы, обеспечивающего встраивание генома актинофага phiC31 в хромосому актиномицета. Как и в случае с самим фагом phiC31, генно-инженерные опыты с геном интегразы начались только спустя десять лет после его идентификации в наших работах. Создание плазмидных векторов, несущих изолированный фаговый ген интегразы, — очень важный этап в генной инженерии актиномицетов. Я думаю, что мы и сами могли бы раньше подсуетиться с переносом гена интегразы на актиномицетную плазмиду.

Наверное, это подсознательно тормозилось низким уровнем освоения нами методов генной инженерии. А может быть, мы просто в то время не сообразили это сделать. Единственное, что успокаивало, это то, что мы были такие несообразительные в хорошей компании с Китом Четером, а ученым из компании Илай-Лили потребовалось значительное время (те же заколдованные 10 лет), чтобы начать и осуществить эту работу. Сейчас уже в течение многих лет стало совершенно очевидным, что ген интегразы фага phiC31 играет уникальную роль не только в генной инженерии актиномицетов, но и генной инженерии других микробных, растительных и животных объектов. Начало изучению уникальных свойств интегразы фага phiC31 положили многолетние пионерские работы Маргарет Смит и сотрудников её лаборатории.

Вернусь к содержанию нашего доклада, опубликованного в трудах GIM82. В докладе также подводились первые итоги работ по обнаружению и функционированию в геноме фага phiC43, родственного фагу phiC31, мобильной чужеродной последовательности, которая внедрилась в геном фага из хромосомы актиномицета.

Впоследствии было показано, что эта последовательность содержится в хромосоме актиномицета, из которого был изолирован фаг phiC43 в количестве 5-ти копий. По одной копии ее содержали и модельные штаммы S.coelicolor A3(2) и S.lividans 66.

Симпозиум очень интенсивно работал четыре дня. В последний день был устроен банкет для членов комитета GIMIC. Вот тут уже все было в традиционном японском стиле. Сидели за низкими столиками, подавали бесчисленную очень вкусную еду японки в кимоно. Киото почти не видели, а из Токио сразу улетели в Москву.

В 1983 году я в последний раз участвовала в работе Международного Генетического конгресса, который состоялся в Дели. А всего на протяжении 15 лет подряд я была участницей Генетических конгрессов в Японии (1968 г.), США (1973 г.), в Москве (1978 г.) и в столице Индии Дели (1983 г.). От нашего института на Генетический Конгресс в Индию послали нас вдвоем с Нелли Исааковной Ждановой. Мы с ней и ее мужем Виктором Григорьевичем Ждановым работали в одном институте и часто общались. Оба они заведовали лабораториями в нашем институте, были выдающимися селекционерами и снабжали микробиологическую промышленность страны высокопродуктивными штаммами микроорганизмов — продуцентов биологически активных веществ. Как я уже упоминала, даже за несколько дней, проведенных в тесном общении, узнаешь человека лучше, чем за годы знакомства. В данном случае надо было немного подстроиться друг к другу. В первый же день состоялся торжественный ужин. Когда проглотили первый кусочек еды, рот как будто стал объят пламенем от большого количества перца и никакая вода не снимала этого состояния. Решили попробовать очень аппетитные на вид вегетарианские блюда, которых было очень много, но они оказались еще более острыми. Так что мы ушли с этого ужина голодными. Пришлось несколько дней довольствоваться московскими плавленными сырками с крекерами. Воду пили и чистили зубы только из запечатанных бутылок. Водопроводную воду в рот брать не полагалось. Жили мы в современном большом отеле. Там же проходили и заседания конгресса.

Мой доклад в соавторстве с Т. Воейковой, А. Ореховым, и О. Клочковой, в основном, был посвящен анализу и получению гибридов между штаммами S.coelicolor A(3)2 и S. lividans 66 с целью получить оптимальный реципиентный штамм для молекулярного клонирования, совмещающий способность к эффективной трансформации и трансфекции плазмидной и фаговой ДНК штамма S. lividans 66 и имеющий удобные генетические маркеры от штамма S.coelicolor A(3)2. Но впоследствии мы этот штамм не использовали. Просто как-то не пришлось.

Комнаты обслуживающего персонала отеля выглядели неопрятно. Из наших окон виден был длинный высокий забор, с утра вдоль него выстраивались мужчины, чтобы прямо на улице справить малую нужду. Продолжительные периоды года в воздухе города носились инфекции, и никто не был от них застрахован. Рикши, по-моему, передвигались на мотоциклах, а может быть, на велосипедах с прикрепленными к ним экипажами для двух пассажиров. Мы как-то избегали