Читать книгу - "Великая победа на Дальнем Востоке. Август 1945 года: от Забайкалья до Кореи - Анатолий Александров"

Вечером — прием у американского посла в Москве. Ближе к полуночи. Гарримана неожиданно пригласили в Наркомат иностранных дел. Вернувшись спустя полтора часа, посол с сияющим видом вышел на середину зала и громко объявил о капитуляции Японии. Это сообщение вызвало овацию всех присутствующих на торжественном приеме.

Визит Эйзенхауэра завершался в Ленинграде. Во время завтрака, устроенного в честь американской делегации, маршал Жуков обратился к сыну главы делегации Джону с просьбой предложить свой тост. Младший Эйзенхауэр сказал, что как молодой лейтенант он не привык находиться в кругу таких выдающихся военных чинов и руководителей, а затем произнес: «Я нахожусь в России уже несколько дней, и услышал много разных тостов. В них говорилось о мужестве и заслугах каждого союзного руководителя, каждого выдающегося маршала, генерала, адмирала и авиационного командующего. Я хочу провозгласить свой тост в честь самого важного русского человека во 2-й мировой войне. Джентльмены! Я предлагаю выпить вместе со мной за рядового солдата великой Красной Армии!»

Маршал Жуков гут же повернулся к генералу армии Эйзенхауэру и четким голосом произнес:

— Мы, должно быть, стареем Айк, если нам пришлось так долго ждать, пока молодой лейтенант не напомнит нам, кто в действительности выиграл воину.

На рассвете 18 августа генерал-лейтенант Ямада направил в штаб Главкома дальневосточной группировки очередную радиограмму, в которой заявил о готовности выполнить все условия безоговорочной капитуляции, сложить оружие и организованно сдаться в плен.

Но динамичные действия в этом направлении в этот день вновь пришли со стороны энергичного противника. Около пятнадцати часов, когда генерал-лейтенант Ямада намеревался закончить дневную «оперативку» и сделать короткий перерыв на обед, поступило необычное донесение командующего 3-м фронтом о высадке воздушного десанта Советов в Мукдене! Генерал-лейтенант Усироку сообщал, что небольшой по численности десант Красной Армии захватил территорию военного аэродрома, взял под свою охрану ключевые объекты города и уже приступил к разоружению частей Мукденского гарнизона, не встретив никакого сопротивления. Командующий Квантунской армией пробежал глазами текст ошеломительной телеграммы и сразу же объявил об… окончании оперативного совещания.

Нет, такого разворота событий просто не ожидал генерал-лейтенант Ямада. Он полагал, что обмен радиограммами между ним и штабами командования Красной Армии продлится еще неделю-другую и все закончится вроде бы само собой. Последует встреча командующих и серия переговоров об уточнении деталей капитуляции. Но вот получается все по-иному. С часу на час такой же десант Советов может нагрянуть в Чанчунь? И он сам, многоопытный генерал-лейтенант Ямада, в тылу своей огромной армии станет пленником Красной Армии, будет разоружен и под охраной вражеских автоматчиков доставлен на советскую территорию?..

Эти грустные размышления одинокого командарма Квантунской армией прервал спустя полчаса советник «императора» Маньчжоу-Го генерал-лейтенант Иосиока. Отрешённо глядя куда-то вдаль, генерал-лейтенант Ямада протянул ему донесение командующего 3-м фронтом.

— Воздушный десант Советов в Мукдене? — негромко, испуганно процедил управитель императорского дворца, но быстро совладал с собой и рассудительно добавил: — Это донесение, Ямада, нам следует немедленно проверить. Возможна дезинформация. К исходу вчерашнего дня советские войска находились еще в двухстах пятидесяти километрах от Мукдена. Опасно выбрасывать десант на таком удалении от наступающих главных сил.

— Проверьте, Иосиока, — отрешенно бросил в ответ командарм Квантунской.

— Но подобное так же неожиданно может скоро произойти и в Чанчуне, Ямада.

Генерал-лейтенант Иосиока тотчас покинул кабинет командарма, чтобы выполнить его срочное поручение. В кабинет сразу же вошел заместитель начальника штаба армии генерал-майор Томокацу. Ямада и его ознакомил с донесением генерал-лейтенанта Усироку.

Прочитав документ, «штабник» быстро возвратил его командарму, негромко, как бы автоматически, сказал:

— Я сейчас же распоряжусь, Ямада, об усилении охраны всех посадочных площадок в городе. Не встретив сопротивления в Мукдене, Советы могут предпринять попытку высадить десант и здесь, в Чанчуне.

— Да, Томокацу, распорядитесь, — согласно кивнул головой генерал-лейтенант Ямада и, сделав небольшую паузу, все же предупредил: — Но не вздумайте давать команду обязательно атаковать его, если это в действительности произойдет. Император согласился принять условия Потсдамской декларации союзных держав и Москва демонстрирует динамичные действия. Праздник на ее стороне. Теперь все может произойти.

— Петля быстро затягивается, Ямада, — продолжил диалог заместитель начальник штаба армии. — Я только что разговаривал по телефону с генералом Микио. Он находится в районе Харбина. Ситуация там более чем критическая. Гарнизон города деморализован. Сейчас с востока на Харбин надвигаются остатки уцелевших войск 5-й армии. Возможно паническое перемешивание частей.

— У вас есть предложения, как это предотвратить, Томокацу? — глаза собеседников встретились.

— Внести предложения, Ямада, в состоянии лишь командующий войсками, хорошо владеющий конкретной обстановкой. Я не отношу себя к таковым. Генерал Микио сообщил мне, что русские заняли Цзямусы и продвигаются в направлении Саньсина. Теперь я не представляю, что на самом деле происходит у него на фронте.

Словно очнувшись, командарм Квантунской вдруг круто переменил тему разговора:

— Скажите, Томокацу, а что происходит в наших санитарных службах? Какие вы получаете донесения с фронтов?

Это был трудный для «штабника» вопрос. Точного положения вещей он не знал, но все же доложил:

— Лазареты в Муданьцзяне остались на месте, Ямада. Обстановка на оборонительных позициях изменяется так быстро, что командованию армий и дивизий бывает просто не до тылов. К тому же, повсеместно ощущается острый дефицит транспортных средств. Допускается нерасторопность тыловых служб. Повседневными стали их ссылки на отсутствие горючего, нехватку парка автомашин. Велики их потери в прифронтовой полосе… Очень велики.

Генерал-лейтенант Ямада возразил:

— Но почему плохо используется, Томокацу, железная дорога? Разве и там все тоже полностью остановилось?

— Подвижной состав оказался в руках противника, Ямада. В основном, в приграничных укрепрайонах. Его не удалось вывести из-за повреждений железнодорожного полотна при первых же бомбардировках Советов.

Командарм Квантунской продолжил диалог, затронув не активную «медицинскую тему»:

— Раньше вы мне докладывали, Томокацу, что лазареты переполнены ранеными. Но что случилось с нашим медицинским персоналом? Куда он подевался?

— Медперсонал из Муданьцзяна частично эвакуирован в Имяньно и Гирин. Судьба части медперсонала неизвестна. Я уже распорядился уточнить этот вопрос. Им озадачен и начальник Генштаба вооруженных сил генерал Умэдзу.